Поначалу всегда накормит, напоит, спать в постелю чистую уложит, свечку лично задует – как же без обходительности… Это уж потом, как стемнеет окончательно да уснёт гость разомлевший, тут он и кусаться ползёт… Но опять же по-благородному, без насилия – так, придушит слегка, в глаза посмотрит эдак со значеньицем – и уж тогда в шейку белую зубищи-то и вонзает! Ему что мужик, что баба, что дитё малое – всё без разницы, насосётся себе крови и в родной гроб спать-отдыхать завалится. Уж такой вот был малоприятный злодей, прости его господи…
А в те поры шёл себе до дому казак. Издалека возвращался, из плена турецкого. Оно, конечно, в Турции-то потеплее будет, и фрукты, и курага, и жён хоть целый гарем иметь можно, но вот потянуло домой человека! Поломал он стенку в тюрьме турецкой, форму свою назад взял, шашку верную забрал, хотел было ещё чего попутно разнести, да турки отговорили… Мол, иди отселя, добрый человек, никто тебе препятствиев чинить не будет, а минареты ломать тоже не дело – всё ж таки культурно-историческое наследие! А дороги-то и не указали… Может, оно не со зла, конечно, да тока рано ли, поздно заплутал казак. Крюком срезать хотел, да, видать, свернул не в ту сторону…
Долго шёл, матерился, но как-то вышел себе к закату солнышка на тропиночку мощёную, а впереди, на горе высокой, здоровенный такой замок стоит. Сам весь чёрный, архитектуры романской, и вороны над ним кружат с мышами летучими вперемежку. Казак, душа добрая, общительная, – дай, думает, зайду рюмку чаю выпить, поздоровкаться. Его ж и не предупредил никто, что в замке том живёт гроза Карпат, сам бледный граф Дракула! Да он бы и не поверил, покуда сам не налюбовался…
Однако сказка не кот, чтоб её зазря за хвост тянуть. В общем, постучал казак в ворота резные, дубовые – отворились двери без скрипа. Шагнул на порог, а там темно да сыро, а из-под ног тока мыши серые так и прыскают. Подивился казак, усы подкрутил, глядь-поглядь, ан в конце коридора-то огонёчек светится! Пошёл туда, а двери за спиной сами собой закрываются, засовами лязгают, замками звенят, путь к отступлению отрезают напрочь!
Идёт себе казак, шаг печатает – козырёк с глянцем, походка танцем, портупея скрипучая, щетина колючая: небрит три дня, плохо… так везде ж без коня, пёхом! Доходит до большущей залы красоты неисписуемой: люстры горят хрустальные, стены повсеместно картинами изувешаны, посредине стол богатый, закусью разной щедро сдобренный, а в уголочке на табуреточках – чёрный гроб стоит!
– Здорово вечеряли, хозяева! – Поклонился казак, да тока не ответил ему никто. – А не будете ль в претензии, коли я от щедрот ваших слегка откушаю? Не пропадать же христианской душе под вечер без провианту, уж не объем небось…