Ban Ю был очень горд. Он срезал косу и распустил волосы по плечам. На нем были ярко-красная куртка и синие короткие штаны. Его голые загорелые ноги были обуты в соломенные сандалии, а на голове красовалась красная тайпинская повязка с широким концом, спущенным на плечо.
В таком виде Ю трудно было узнать. Глаза его блестели. Он даже громко смеялся. Но время от времени улыбка внезапно исчезала с его лица — он вспоминал об отце.
Тело Ван Яна было похоронено в Сучжоу под сенью большого и красивого дерева утун. Имя отца было написано на табличке.
Мальчику полагалось бы отвезти тело отца в родную деревню и предать его земле рядом с могилами предков. Но, как мы знаем, родной деревни Ванов не существовало, да и добраться до тех мест было невозможно.
Буйволы мычали, почувствовав запах воды. Это были добрые и выносливые животные, но двигались они медленно, и мортира ползла за ними не торопясь.
— Здравствуй, — сказал Ю Линю, который чистил свою винтовку в тени громадных платанов. — Куда ты собираешься?
— Недалеко, — улыбаясь, сказал Линь. — Му-ван приказал Дэну отвезти письмо в Нанкин и отдать его лично Чжун-вану. Я еду с Дэном. Я его телохранитель.
Му-ван был старшим из пяти царей, оставленных для обороны Сучжоу. Все эти цари должны были подчиняться Ли Сю-чену, но только «по своей высокой воле», ибо они были цари, а не простые генералы. В сущности, подчинялся только один Му-ван, бывший офицер Ли Сю-чена.
— Ты отвезешь весточку моей почтенной матери? — спросил Ю.
— Конечно, отвезу.
Мать и сестра Ю все еще находились в Небесной Столице, когда Ю прибыл в Нанкин и был назначен возницей. Ю видел их. Жили они бедно. Обе были вооружены саблями, но в армии не сражались, а носили землю для укреплений.
Многое было невдомек мальчику в столице тайпинов. Ведь он впервые попал в нее, когда Нанкин выдержал почти девять лет непрерывных атак врага.
Город жил как заведенные часы. Его пробуждали звуками гонга. В определенные часы солдатам выдавался паек. Из больших корпусов с узорными коньками крыш слышались то религиозные песнопения, то военная команда. Там обучали детей, Ю видел этих детей. С пением псалмов они ходили процессиями по Нанкину.
Ремесленники жили батальонами, и каждый батальон занимал одну улицу. Здесь были улицы ткачей, гончаров, оружейников, поваров, портных, башмачников, мясников и прочих. Были в Нанкине и земледельцы. Они возделывали внутри городских стен овощи и просо. Все они кончали работу только по звуку гонга, чтобы стать на молитву или чтобы отправиться на стены для обороны. По гонгу они ложились спать. Ночью ходить по улицам было запрещено, и город при свете луны казался вымершим.