Были в Нанкине два квартала еще более молчаливых. Это были разрушенный до основания маньчжурский квартал и северное предместье у берега Янцзы, где когда-то торговали чаем, шелком и опиумом. В последние годы Тайпин Тяньго это предместье почти вымерло. Лавочки большей частью были заперты. Изредка показывалась на пороге мрачная фигура в очках, но тотчас же, задернув полог, скрывалась. Впрочем, внутри запертых лавок шевелилась жизнь, особенно по ночам. Была невидимая связь между вымершим торговым предместьем и сотнями лодочек на реке.
Вдали, на широкой пелене Янцзы, возвышался, как черный страж, английский колесный пароход «Центавр». Он находился здесь постоянно. «Нейтральные» британцы следили за тем, чтобы суда под их флагом беспрепятственно проходили из Шанхая в Учан.
Ю не любил Нанкина. Для него это был город важных людей, которые передвигались в паланкинах с телохранителями. Он предпочитал находиться на батареях. Там он чувствовал себя свободнее и увереннее.
Ю был не один. Большинство воинов Ли Сю-чена не любили отсиживаться за стенами крепостей. Линь тоже не любил.
Друзья не виделись много лет. Им редко удавалось поговорить по-настоящему. Линь был в пехоте, Ю — в артиллерии, и боевые тревоги постоянно разлучали их.
— В прошлый раз ты не рассказал мне, как тебе удалось уцелеть, — сказал Ю, — там, в Долине Долгих Удовольствий. Ведь ты был в усадьбе Ван Чао-ли?
— Да, это я сорвал засов на воротах усадьбы! — ответил взволнованно Линь. Когда он возвращался к воспоминаниям тех лет, он не мог говорить спокойно. — Меня стукнуло балкой по голове, и я упал. Но это не была смерть. Предки не хотели принимать меня к себе. В голове стало темно, и я лежал там долго, очень долго… Когда я очнулся, из деревни доносился боевой клич дьяволов. Я влез на столб, который там остался от арки, и увидел, что Долины Долгих Удовольствий больше нет. И я сразу все понял… Об этом трудно рассказывать.
Линь замолчал. Ему и в самом деле нелегко было об этом рассказывать, хотя за десять лет случалось видеть и большие сражения и погромы.
— И ты бежал? — спросил Ю.
— Не сразу. Я увидел на дворе усадьбы…
Линь опять остановился. Лицо его потемнело.
— Что ты мог там увидеть? Золу и пепел?
— Да, там были зола и пепел. А на пепле лежал Ван Лао, прорицатель.
— Он сгорел?
— Нет. Его ударили два раза ножом в спину.
— Кто это сделал? Маньчжуры?
— Нет. Чертей там еще не было. Но в спине у него торчал нож, и я узнал этот нож.
— Неужели «Малые Мечи»?
— Нет. Это был нож Чжан Вэнь-чжи.
— Предателя Чжана?
— Да. Я до сих пор не понимаю, зачем ему понадобилось убивать прорицателя…