– Да, так.
– Раз так, давайте предъявим ультиматум, пусть спускают флаги, будем в плен брать.
– Приказ на С-56 Щедрину – занять позицию напротив крейсера, на С-102 Городничему – взять под прицел эсминец на правом траверзе линкора. Занять позицию так, чтобы не попасть в линкор, если будет дана команда стрелять. Это у нас будет наглядный пример, если фрицы проигнорируют ультиматум. После отказа сразу взрываем его.
– Ну, ты, Михаил Петрович, психолог. Хочешь взять их на испуг.
– Так у нас хорошие учителя были, товарищ полковник.
– И кто же они?
– Так они и были, когда безоружные суда расстреливали, не боясь ответного удара.
Я, правда, намекал на методы НКВД.
– Леня Ухов, давай посылай ультиматум о сдаче кораблей на частотах немецких радиостанций. И подбери словечки поубедительней. Пономарёв, ответ из штаба флота пришел?
– Да, товарищ командир.
– Так чего молчишь. Давай зачитывай.
– Инициативу одобряем, приказ кораблям дан. Самолеты высылаются, при подлете свяжутся. Обстановку объясните сами.
– Корабли часов через пять подойдут, и что дальше?
– Допустим, немцы сдали свои корабли, а кто тогда их потащит? Нам что, неделю их караулить, пока прибудут буксиры? Немцы нам такой возможности не дадут, уже через сутки здесь соберутся все подлодки одиннадцатой флотилии в придачу к пятому воздушному флоту.
– Вот и я об этом, Сан Саныч, что такой же фокус, как в Карском море, у нас здесь не пройдет. Линкор стоит почти на прямом киле, его артиллерия в полном порядке, эсминцы он к себе не подпустит, расстреляет к чертовой матери. Кроме того, они рассчитывают, что «Нюрнберг» даст ход.
– Тащ капитан первого ранга, один эсминец не справился с повреждениями, теперь погружается в воду, – доложил акустик.
– Который из трех?
– Тот, что был на правом траверзе линкора.
– А, это тот, что без кормы, а не он ли в прицеле у С-102?
– Так точно, у нее, но она начала движение. Меняет позицию.
– Леня, ответ от командира линкора Хаффамира получен или молчит?
– Молчит, товарищ командир.
– Скоро там С-102 займет позицию?
– Минут через десять должна выйти на линию удара, – доложил акустик.
– Как только встанет на позицию, доложить.
Капитан первого ранга Фридрих Хаффамир – командир линейного корабля «Шарнхорст» – еще недавно смеялся над полученной за несколько минут до катастрофы, как показалось всем, идиотской радиограммой, вначале принятой за шутку, поскольку предлагалось идти сдавать корабли русским. Ну и юмор у англичан. Адмирал предупреждал, что воздушная разведка обнаружила английские подводные лодки.
Теперь он не смеялся, понимал, что свой корабль ему не спасти. «Сам по себе корабль еще мог драться. Но вот с кем? Видимого противника в радиусе двадцати миль не наблюдалось, а угрозу из-под воды отвести было нечем. Все эсминцы или потоплены, или бесполезными корытами дрейфовали недалеко от линкора. Сторожевые катера переполнены спасенными и в связи с этим небоеспособны, кроме того, часть из них уже ушла к берегам Норвегии, чтобы высадить этих бедолаг. Некогда мощная эскадра за каких-то двадцать минут перестала существовать. Линкор «Тирпиц» вначале получил два попадания с левого борта, даже не знаю, это были торпеды или мины. Взрывы происходили под самим линкором, а не у борта, как будто линкор попал на минное поле. А вот в нас попала торпеда, но нас спас броневой пояс. Повреждения получили минимальные, на нашу боеспособность они не повлияли. Почти одновременно с нами был поражен торпедой Z-30, который спустя некоторое время затонул. И сразу после попадания в эсминец был торпедирован «Хиппер», который застыл из-за остановки турбин. Можно подумать, что английская или русская подлодка выставила мины прямо на пути эскадры. Но здесь глубоко. Значит, они, кто бы там ни были, определили курс кораблей и выставляли мины без якорей прямо перед кораблями после того, как прошел головной отряд во главе с «Нюрнбергом».