Командование Северного фронта немцев полагало, что зажатый со всех сторон в кольцо Ленинград — в их руках. Фашисты шли в наступление пьяные, с дикой яростью рвались к городу, но каждый раз под ударами советских войск вновь и вновь откатывались на прежние рубежи. Нелегко приходилось и нам. Много потребовалось крови и жизней, чтобы остановить и заставить зарыться в землю вооруженных до зубов первоклассной техникой и опьяненных успехами фашистов.
В штабе 14-го полка нас, снайперов, долго не задержали: мне и Ульянову было приказано идти в первый батальон, который занимал участок обороны под Урицком. По дороге в батальон мы встретились со старым нашим другом пулеметчиком Василием Ершовым. Дядя Вася обрадовался встрече:
— Куда, ребята, путь держите?
— Идем, дядя Вася, в первый батальон, а там — куда прикажут.
— Куда же еще, если не в роту Круглова! Он, брат, батальонному уши прожужжал: «Верни моих снайперов — и баста». Ну и делов для вас, друзья, у нас хватит. — Ершов опустил цинковый ящик с патронами на землю. — Правда, на морозе немцы не такие, как летом. Смирненькие стали. Но бывает, иной раз с пьяных глаз погорланят: «Рус, сдавайся в плен, вы окружены и умрете с голоду!»
Мы закурили. Вспомнили боевых друзей-товарищей, тех, кого уже не было с нами.
Дядя Вася, прощаясь, предупредил нас:
— Смотрите, ребята, берегите себя: немецкие стрелки тоже маху не дают. Бьют только насмерть. Да и маскируются умело.
Мы продолжали свой путь.
Не задержали нас и в штабе батальона. Начальник штаба, улыбнувшись, протянул Ульянову записку и сказал:
— Надо полагать, дорогу в роту Круглова найдете. Места-то знакомые.
Рота занимала самый тяжелый участок обороны батальона. Скрытых ходов сообщения Не успели отрыть. Чтобы попасть в любой взвод, нужно было ползти по открытому месту, да и то только ночью.
Встретил нас старшина Капустин. Я знал его: это был умелый хозяин и добрый товарищ. Бойцы в шутку звали его: «Наша сова» (Капустин любил старшинские дела вести ночью).
Прошло несколько дней. Я лежал на втором ярусе нар, когда в блиндаж вошел старший лейтенант Круглов:
— Здравствуйте, ребята!
Командир был сильно простужен. Говорил хрипло, сильно кашлял. Глаза его были воспалены и казались злыми. Капустин стал докладывать о ротных делах. Я следил за командиром. Дела наши были невеселые. Политрук ранен. Замену не прислали. Вчера во время минометного обстрела убит снайпер Назарчук. Троих ребят ранило.
Круглов молчал.
В железной печке, громко потрескивая, горел хворост.
— В роту прислали двух снайперов — Ульянова и Пилюшина, — прервал молчание Капустин, — а раньше — девушку-снайпера Зину Строеву. Она вас знает. Я направил ее во второй, к Нестерову.