— А что еще вы скажете о Рейгане?
— Мне он нравится. Душевный, одаренный и в то же время твердо стоящий на земле. Американцы его недолюбливают, но, по-моему, он гораздо умнее, чем принято считать. Кое-какие его шаги войдут в историю, вот увидите.
— А кого из итальянских руководителей вы бы выделили?
— Пожалуй, Пертини. Он наградил меня орденом. У нас вообще были очень теплые отношения. Думаю, все его по заслугам уважают.
— Доктор Хаммер, говорят, ваш отец выучил итальянский за две недели. Вы какими языками владеете?
— Я почти за такой же короткий срок научился объясняться по-русски. Когда приехал в Советский Союз, не знал ни одного слова. Но поставил себе целью выучивать сто слов в день и к концу второй недели уже мог гулять один по улицам, общаться с прохожими, и меня понимали.
Еще я немного знаю немецкий: учил в школе, а потом жил в Берлине, перед тем как завязать контакты с Россией. Одно время читал и говорил по-французски, но теперь почти все забыл.
— Кто вам особенно помог в жизни?
— Прежде всего отец. Он был очень добрый человек, хотя и несколько своеобразный. Вы ведь знаете, что он — один из основателей коммунистической партии в Америке. Я никогда не разделял его убеждений и даже пытался ему доказать, что Америку нельзя равнять с Россией. В Соединенных Штатах, если у человека есть способности и упорство, он непременно пробьет себе дорогу. Это вам не Старый Свет.
Впоследствии отец и сам разочаровался в коммунизме, особенно когда узнал, как Сталин расстреливал своих ни в чем не повинных соратников.
А на второе место по влиянию на мою жизнь я бы поставил Франклина Делано Рузвельта. Я искреннее им восхищаюсь. Помню, еще до нашего официального вступления в войну с Германией он обратился ко мне с просьбой оказать финансовую поддержку Англии, когда нацисты сильно потрепали британский флот. И я, конечно, сделал все, что мог, потому что слово Рузвельта было для меня законом.
Следом за Рузвельтом идут Джон Кеннеди и Михаил Горбачев.
— А вы не помните некоего фермера Корнблатта, которому в детстве помогали торговать на рынке и который посвятил вас в тайны коммерции?
— Ну, это только отчасти. Торговую сметку я унаследовал от прадеда, российского купца.
— А как вы определяете — выгодная сделка или нет?
— Инстинкт. Он всегда подсказывает мне, как поступить. Я обдумываю представляющуюся возможность, взвешиваю степень риска, потом действую. Я привык быстро принимать решения и, как правило, назад не отступаю.
— Что в вашем понимании богатый человек?
— Богатый человек — не тот, кто обеими руками держится за накопленное добро, а тот, кто стремится употребить то, что имеет, на пользу людям. Я девяносто процентов моих прибылей отдаю на благотворительные цели, сейчас это главным образом онкологические исследования. У меня в жизни есть две сверхзадачи. Первая — способствовать развитию отношений между Востоком и Западом, думаю, в это дело я внес свой немалый вклад, помогая организовать встречи между Рейганом и Горбачевым. И вторая моя мечта — найти средство против злокачественных опухолей. Сейчас нам уже удалось разработать методы иммунологической защиты от этого тяжелейшего заболевания, и я уверен, что в один прекрасный день мы сможем победить его, как болезни, считавшиеся прежде неизлечимыми: полиомиелит, скарлатина, дифтерит, туберкулез. Но задача эта нелегкая, нужны все новые средства и усилия ученых-исследователей. Я возглавляю консультативный комитет при институте, созданном по инициативе президента Рейгана. В мои обязанности входит следить за ходом работ, обеспечивать научные опыты, курировать лечение и профилактику заболеваний. Надеюсь, лет через десять мы сумеем полностью предотвращать злокачественные образования.