— Приходилось тебе когда-нибудь очень скверно поступать по отношению к женщине?
— Да нет, ну, изменял, ну, обманывал — обычное дело.
— А женщины много зла тебе причинили?
— Когда женщина тебя бросает, то кажется, нет хуже зла. А потом пройдет год-другой, и ты говоришь себе: как хорошо, что она меня бросила, ведь она была, прямо скажем, не подарок.
— А можно быть одновременно с двумя или тремя женщинами?
— С двумя, пожалуй, можно. С тремя — это уже перебор. Любишь ведь по-разному и чувства свои выражаешь неодинаково. Классический дуэт «жена — любовница» представляется мне вполне нормальным. Ты ни в чем не обделяешь ни одну, ни другую, а они как бы дополняют друг друга.
— Ты ревнив?
— Еще как! Даже к прошлому. Тут же еще и уязвленное самолюбие: как, значит, кто-то лучше меня?! Тоже в общем-то ребячество.
— С кем из твоих женщин ты бы не прочь встретить старость?
— С дочерьми.
— Ты можешь вообразить свою жизнь без киноэкрана, без сцены?
— В молодости я мечтал стать архитектором. Думаю, если б эта мечта сбылась, я бы не раскаялся. Другое дело, получился ли бы из меня хороший архитектор. Но если ты спросишь, кем бы я предпочел стать — хорошим актером или хорошим архитектором, — пожалуй, я бы проголосовал за архитектуру.
— Тебя, насколько я помню, трижды выдвигали на «Оскара». За какие фильмы?
— За «Развод по-итальянски» Джерми, «Особенный день» Этторе Сколы и совсем недавно за «Очи черные».
— Что ты можешь сказать о церемониях вручения?
— Ну, побывать в Голливуде всегда интересно. К примеру, в последний раз мы поехали туда со Сколой и получили удовольствие. Церемония шикарная, хотя и малость смахивает на балаган. По телевизору — там все уже подправлено, подрезано, оставлены самые эффектные куски. А в действительности все это длится часа три-четыре. И все равно любопытно. Как будто идешь вечером в варьете: «Ой, смотри-ка, и этот здесь, и тот!» И можно воочию увидеть ветеранов кино. Помнится, когда на сцене появился Джеймс Стюарт, все встали. И так же, стоя, приветствовали Бетт Дэвис. Очень трогательно. Хотелось бы, чтоб и меня когда-нибудь так же встречали.
— Марчелло Мастроянни часто бывает в одиночестве?
— Бывает. И это, откровенно говоря, не слишком приятно: задумываешься о себе, глядишься в зеркало… Нет, уж лучше развлекаться.
— Твой брак длится уже тридцать пять лет. Чем ты объяснишь такое чудо?
— Мы с женой большие друзья. Она приняла мой стиль жизни.
— Если бы к тебе за советом обратилась женщина, чей муж… ну, как бы это помягче сказать… склонен утешаться на стороне, что бы ты ей посоветовал?