Но девушка, не обращая внимания на её гнев и красноречивые взгляды, даже и не думала подниматься.
— Верить или не верить — дело ваше, — она демонстративно передёрнула плечами. — Собственно, я не очень-то и рассчитывала, что вы проникнитесь доверием к моим словам. Вы же всю жизнь тряслись над своим сыночком, как над хрустальной вазой, а он гадил вам на голову! Да вы же слепая! Слепая, как последняя кротиха, только та ничего не видит, потому что не может, а вы — потому что не хотите!
— Прекрати поливать моего сына грязью! — не сдержавшись, Надежда с силой ударила ладонью по столу. — Убирайся отсюда сейчас же и не попадайся мне больше на глаза, дрянь паршивая!
— Может, я и дрянь, но не большая, чем ваш Семён! — Ирина встала. — А хотите, я прямо сейчас ткну вас носом в его тайник с наркотиками?!
— Что-о-о?! — лицо Надежды побагровело, а веко правого глаза нервно задёргалось. — Что ты сказала?!
— Что слышали! — Ирина сжала кулачки. — У вас все в дерьме, один Семён в белом фраке! А вы хоть раз удосужились открыть его пианино?!
Не дожидаясь, пока Надежда сообразит, в чём дело, и боясь, что её голословные утверждения не произведут должного впечатления, Ирина метнулась в комнату Семёна и в одно мгновение оказалась около инструмента. Опустившись на колени, она приподняла тяжёлую перегородку, расположенную над педалями, полированная чёрная крышка приоткрылась, и перед глазами изумлённой донельзя Надежды появилось внутреннее отделение, заполненное многолетним слоем пыли, уже давно превратившейся в тугую, застарелую бахрому.
— Господи, какая грязь! — оторопела Надежда. — Мне и в голову не могло прийти, что эта штуковина каким-то образом открывается! Подожди-ка, а это что такое? — подойдя к тайнику вплотную, она наклонилась и дотронулась рукой до одного из крохотных пакетиков, крест накрест прикреплённых к деревянной панели скотчем.
— Догадаетесь сами, или подсказать?! — Ирина поднялась с пола и бросила на женщину неприязненный взгляд.
— Но это ведь не… — губы Надежды задрожали. — Нет, такого просто не может быть…
— Конечно, это я их сюда наклеила. Только что. Вы разве не заметили? — съязвила Ира. — Собственно, мне наплевать, выльете ли вы на голову вашему сынулечке ведро помоев или сделаете вид, что ничего не произошло, это ваша жизнь. Но я довольна, что смогла расквитаться с вами обоими. С сегодняшнего дня, как бы вы ни старались, Семён перестанет быть для вас безгрешной иконой, а значит, вся ваша жизнь, хотите вы этого или нет, пойдёт коту под хвост. А теперь будьте счастливы… если, конечно, сможете, — с нажимом бросила она и, не прощаясь, торопливо выскользнула из ненавистной квартиры.