Последние слова сына Надежда слышала как в тумане. Навалившись, тупая ватная пустота окутала её целиком и, взорвавшись перед глазами яркой вспышкой непереносимой боли, увлекла её за собой в спасительное небытие.
* * *
Откуда в его руках взялся золотой песок, Семён не помнил, потому что начал смотреть свой сон как-то странно, с середины. Он сидел на полу, застеленном ярким цветастым паласом, точь-в-точь таким же, какой был когда-то в квартире покойной бабушки Насти. Изо всех сил сжимая ладони, он старался не выпустить из своих рук ни единой песчинки, но тоненький золотой ручеёк, сверкавший, словно нить люрекса, неуловимо просачивался между пальцев и рассыпался по ковру драгоценной невесомой пылью. Осев на лепестках нелепых малиновых роз, разбросанных по паласу крупными аляповатыми пятнами, золотистые пылинки впитывались в ворс; темнея, лепестки цветов покрывались странным бурым налётом, похожим на ржавчину.
Семён наблюдал за этой странной метаморфозой и отчётливо слышал рваные, неровные удары своего сердца, колотящегося со страшной силой где-то у самого горла. Ощущая собственную беспомощность, он смотрел на струящийся ручеёк и готов был заплакать от обиды и злости. Терять дорогие песчинки было безумно жалко, и не столько потому, что помимо его воли они выскальзывали из рук, а потому, что, выскользнув, они превращались в ненужную ржавую пыль, не имеющую никакой ценности.
Рядом с ним стояла мать. Лица её он не видел, потому что всеми силами пытался остановить убегающую дорожку золота, но точно знал, что женщина в лакированных туфельках с крохотными бантиками — его мать, Надежда Федоровна.
— Семён, брось всё это, пойдём со мной, — она наклонилась и протянула ему руку.
— Как же я всё это брошу, ведь это золото! — замотал Семён головой.
— Это не золото, — проговорила мать, и Семён почувствовал, как она проводит рукой по его волосам.
— А что же это, по-твоему? — усмехнулся он.
— Это? Пыль у дороги, — она присела на корточки, и её глаза оказались на одном уровне с глазами Семёна. — Брось, это всё обман, пойдём со мной, мне нужна твоя помощь.
— Но я не могу…
С каждой секундой драгоценного песка в ладонях становилось всё меньше и меньше, а мать, вместо того чтобы хоть чем-то помочь его беде, только рассеянно улыбалась, и по её лицу от самых уголков глаз рассыпались веером едва заметные морщинки.
— Сынок, ты мне нужен, иди за мной, — Надежда слегка коснулась пальцами руки Семёна, и тот с ужасом увидел, что блестящий ручеёк, вытекающий из его пригоршни, стал шире.
— Что ты делаешь?! — испуганно вскрикнул он, и в этот момент где-то совсем рядом раздался странный звук, заставивший его вздрогнуть.