Итак, первым взглядам скучающих и оттого любопытных соседей предстал практически обнажённый Люк. Он по-хозяйски вышел из спальни на балкон, одетый исключительно в белое полотенце, небрежно прикрывавшее тело от пояса до колен. Остановился у перил, несколько раз с наслаждением вдохнул свежий воздух, потянулся, почесал левую ногу и чуть было не остался неглиже, в самый последний момент удержав чудом не слетевшее полотенце. Соседи остановились под балконом и принялись перешёптываться, вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть мужчину, столь неожиданно появившегося на балконе Лукреции.
Однако если присутствие Люка и производило фурор, то лишь до тех пор, пока из спальни не появился Норман. Одет он был так же, как и Люк, то есть в одно полотенце. Причём учитывая, что Норман был несколько покрупнее, полотенце прикрывало его тело в меньшей степени. Два блондина хлопнули друг друга по ладоням и принялись о чём-то негромко переговариваться, периодически сопровождая беседу не вполне приличными телодвижениями. Я тихонько сползала всё ниже и ниже по стенке, прижимаясь носом к выходящему на дом Лукреции окну.
Одна из остановившихся на улице девушек постучала подругу по плечу, восхищённо глядя на Нормана. Я почувствовала прилив гордости: всё-таки мой бывший мужчина.
Но главное действие спектакля началось, конечно, тогда, когда на балкон, зевая и потягиваясь, вышла сама пробудившаяся Лукреция. Увидев на своей территории двух обнажённых мужчин, каждый из которых услужливо подставил ей локоть, она побледнела и застыла на месте, хватая воздух ртом. Потом всплеснула руками и бросилась бежать. Мужчины, не будь дураки, последовали за ней.
Вся эта троица — Лукреция впереди, Люк с Норманом следом — выскочила на улицу через парадный вход. И тут же была встречена восторженными соседями, только что не аплодирующими. Оглядевшись и осознав, что ожидать от окружающих сочувствия и восстановления справедливости не стоит — разве что советы давать начнут, — Лукреция метнулась назад, под спасительный кров. Люк и Норман постояли, пожимая плечами, потом развели перед соседями руками, мол, извините, у женщины мигрень, бывает, и тоже удалились в дом.
Впоследствии Люк рассказал мне, что Лукреция заперлась от них в кладовке, после чего они с Норманом преспокойно оделись и отправились каждый своей дорогой.
А затем настало время уходить и Кентону. Надолго задерживаться в моём доме было для него небезопасно. Люди графа могли вернуться.
— Абигайль.
Мы стояли у двери. Прежде, чем уйти, Кентон положил руки мне на плечи и заглянул в глаза.