— Мои подруги, Тесс и Рози… вряд ли ты помнишь. Ты порадовал их бесплатной выпивкой тогда, в «Хмельном охотнике».
— Ну?
— Они у него в тюрьме. Он грозится их казнить через три дня, если за это время я к нему не приду.
Кентон выругался. Очень мудрёно, я бы даже сказала, высоко профессионально.
— Это часть вашего аристократического образования? — уважительно присвистнула я.
— Угадала. Гувернёры дают нам домашние задания — составлять новые грамматически правильные выражения.
— Вот теперь я готова поверить, что домашнее дворянское образование гораздо лучше академического. Нам на филологическом таких домашних заданий не давали, так что фактически мы вышли оттуда неучами. А ведь это гораздо интереснее иностранных языков. И полезнее. Меня, например, всегда поражал и одновременно восхищал тот факт, что слова с одним и тем же корнем могут означать как «очень хорошо», так и «очень плохо», в зависимости от используемых суффиксов и приставок…
— А если это пустая угроза?
— Не думаю. Что ему стоит казнить ещё двух женщин? Они не дворянки, так что резонанса на всю страну не будет.
— Всё равно, я тебя не отпущу.
— Кентон, это самые близкие мне люди. Одна из них беременна, ты понимаешь? Беременна! И так неизвестно, как отразится на ней вся эта история. А если дело дойдёт до казни, он убьёт не двоих, а троих. Нельзя отдавать их ему на растерзание.
— А тебя, значит, можно?
— При всём уважении это разные вещи. Их он убьёт, а меня — нет. Не скрою, это будет крайне неприятно, но это не смерть.
— Некоторые женщины считают, что это хуже.
— Ошибаются. Впрочем, в любом случае скоро я смогу сказать наверняка. Послушай, в конце-то концов, я же не девственница. У меня были мужчины, и не все они — по такой уж огромной любви. Так что ничего от меня не убудет. Сожму зубы и перетерплю. Во всяком случае, зажмурив глаза, мне будет что вспомнить. Зато после этого он, наконец-то, отвяжется от меня раз и навсегда. — Ноги затекли, и я поменяла положение, на этот раз обхватив руками колени. И продолжила смотреть в сторону, стараясь не встречаться с Кентоном взглядом. — Если после этого ты больше не захочешь иметь со мной дела, я отлично пойму.
— Нельзя ли с этого места поподробнее?
— Нельзя, — огрызнулась я. — Я всё понимаю, и точка. Мне бы тоже не хотелось иметь дело с вещью, которой предварительно воспользовался Рейвен.
Мне показалось, что сейчас он меня ударит.
— Сама не видишь, что происходит? — заорал Кентон. — Ты презираешь себя уже сейчас, только за то, что собираешься к нему пойти. Что же будет потом?
Я передёрнула плечами.