— Ну как?
Кентон смотрел на меня с интересом алхимика, проводящего опыт на живом человеке в стремлении выяснить, станет ли тот бессмертным от принятого препарата или, наоборот, немедленно покроется трупными пятнами. Я не удержалась, закатила глаза и упала на подушки. Судя по звуку опрокинутого стула, представление прошло на ура. Высказать свою позицию по поводу подобных спектаклей Кентону помешал громкий стук в дверь.
— Абигайль, это мы! Открывай! — послышался из-за двери приглушённый голос Люка.
— Это коллеги, — пояснила я.
— Да я уж догадался, — отозвался Кентон, отодвигая стул.
— Вообще-то ты можешь остаться.
— Ага, всю жизнь мечтал оказаться в компании такого количества газетчиков, — скривился он.
— Дело вовсе не в этом, на самом деле ты просто боишься заразиться, — ехидно припомнила я.
— Угу, — усмехнулся он. — Безумно.
Наклонившись над кроватью, он подложил руку мне под голову и нагло стребовал мой карточный долг, после чего пошёл к двери, кажется, весьма довольный собой.
Вскоре на смену этому нахалу в комнату вошли Фред, Мири, Люк, Эмили и Кейт.
— Привет, Абигайль!
— Как ты себя чувствуешь?
Заскрипели расставляемые стулья; коллеги давно чувствовали себя здесь как дома. Люк, обнаглев вконец, придвинул поближе к кровати небольшую кушетку и сам же на ней расположился, предоставляя дамам садиться где придётся, то бишь на стулья.
— Абигайль, а почему это твой любовник так сразу ушёл? — осведомился он. — Что, нас испугался?
— Какой ещё любовник? — отозвалась я.
— Ну, этот красавчик-брюнет, который только что вышел из дома, — мечтательно возвела глаза к потолку Кейт.
— Его зовут Кентон Алдисдейр, — насмешливо просветил её Люк.
— Дворянин? — изумлённо спросила Эмили.
— А что, разве это не написано у него на физиономии? — пожал плечами газетчик.
— Я в отличие от Кейт особо не приглядывалась. Абигайль, как тебя угораздило завести любовника-дворянина? Ты же терпеть их не могла!
— Когда это? — удивилась я.
— Да всегда!
— А, ну да, и сейчас не могу, — согласилась я, припоминая самодовольную физиономию графа.
— А как же тогда твой любовник?
— Да никакой он не любовник.
— А что же он в таком случае здесь делал?
— Люк, — вкрадчиво поинтересовалась я, — а ты что здесь сейчас делаешь?
— Валяюсь у тебя на кушетке, — беззастенчиво ответил он.
— Кстати мог бы хотя бы снять сапоги. Я не о том, для чего ты сюда пришёл?
— Чтобы навестить умирающую, ну, то есть больную.
— Вот! И он, представь себе, приходил за тем же самым.
— Но он был с тобой наедине! — возразил газетчик.
— И что? — сердито спросила я. — Ты мало, что ли, бывал здесь со мной наедине, на радость соседке? И что, разве ты после этого мой любовник? В это даже Норман не поверил, несмотря на все старания Лукреции.