— Это еще час с лишним продолжается, — выключая магнитофон, сказал Ивэн. — Потом тело нашли на улице. На нем живого места не было. И знаете, что самое интересное? Парень никому не стучал. Ошибочка вышла. Тот, кого искали, за дверью находился и все это записал.
— И почему Окулист до сих пор на свободе?
— А на записи никто никого ни разу не назвал по имени. Для суда не доказательство. Запись не чистая, похожих голосов на свете сколько угодно. А показаний не будет. Как парнишка с магнитофоном понял, что это пустой номер и от него требуется подробно рассказать в суде о происходящем, моментально исчез. И знаешь, даже осуждать не хочется. Легко рассуждать со стороны. Хриплый, кстати, предположительно и есть Честер.
— Весело, — задумчиво сказал Никита.
— Ага.
— Вариант, собственно, по-прежнему один, — помолчав, продолжил мой бывший сержант. — Взять одного, а лучше всех троих. Выяснить, где у них база, и наведаться туда с вопросами. Вот только хотелось бы прояснить степень вашего участия. Очень опасаюсь, что одним мордобоем здесь не обойтись. Неприятные типы. Ладно если бы это была месть, но они первые полезли, а в Балтиморе я никогда не был.
Энджи оглянулась на своего партнера через плечо.
— Будем решать вопросы по мере поступления, — бодро заявил Ивэн. — Для начала свинтим этих. Плохо, что их трое, но я попросил помочь кой-кого. Кстати, им придется заплатить отдельно.
— Ссуду под дом я уже получил, — тяжело вздохнул Никита, — почти на треть за срочность срезали, суки гадские.
— Деньги есть — уже прекрасно. Вот завтра прямо с утра ты и сделаешь, как договорились.
— Только это… Юра, — напрягся Никита, — если что пойдет не так, не стесняйся сработать по-баклановски. Ну, ты помнишь, как было, а я потерплю. У меня получится, ты ж в курсе, я непробиваемый. А то чего тянуть, давайте я прямо сейчас из дома выползу?
— Нет, — сразу сказал Ивэн, — пока мои друзья подскочат, осмотрятся. Утром.
— Ну, тогда до встречи.
— А что это он сказал? — Ивэн подозрительно уставился на меня, отключив телефон. — Баклан — это в России бандит.
Тут он проявил недюжинные познания: явно приходилось с эмигрантами дело иметь.
— Скорее, вор или хулиган. Он не об этом, — нехотя объяснил я, прикидывая, что сам-то как раз и не успел обзавестись этой радостью под названием «инициация», — попросил при необходимости применять любые меры. Прямо и нагло. Наверное, не желает попадать после этой вашей пленки в гости к психованному мафиозо.
— Говорят «мафиози». «О» — это множественное число, — поправил он меня.
— Неправда, — отреагировала Энджи, — там какая-то путаница со склонениями. А может, с диалектом. И так и так можно. Просто на английском (тут я в душе опять порадовался этой замечательной жизни, когда русский язык без всяких шуток именуют английским) окончание на «о» в среднем роде звучит.