И уж последнее дело — кричать про бедность, оправдывая преступления. Среди моих знакомых нет ни одного миллионера, но никто не взял пистолет и не пошел на улицу грабить. Мы не так воспитаны, чтобы швыряться камнями в полицейских, поджигать машины и продавать наркотики.
— А если откровенно, — заинтересовался я, — как в те времена было с наркотиками в Советской армии? Я разное слышал. Ты когда служил, пробовал?
— Молодой был… глупый. Там многие курили чаре, — спокойно сообщил таксист, — а для афганцев это вообще в порядке вещей было. Это гашиш с добавлением опиума. А вставляло очень неодинаково. От места зависело, сорта и обработки. Дешево, и никаких сложностей достать. Пацаны малолетние из ближайшего кишлака всегда рядом с частью бегали и готовы были продать. Говорили, что им моджахеды бесплатно давали, чтобы нас травить, но я и тогда и сейчас думаю — лажа это. Наше же начальство слухи распускало. Так водку солдатам не продают, да и дорого. А тут одну самокрутку выкуришь и кайфуешь. Прекрасное дело, чтобы снять напряжение, но только если мозги иметь и не злоупотреблять. Некоторые втягивались, и уже зависимость была, а это последнее дело. Соскочить сложно. А вообще, действительно по-разному было. В одних частях строго, в других не слишком. Где-то молодым запрещали, не раньше чем через полтора года после призыва. Не офицеры, — пояснил он, — свои же солдаты следили. Потом срок подошел, вроде как награда и привилегия. А иногда на это смотрели сквозь пальцы, особенно где серьезных боестолкновений не происходило.
— Так сам употреблял, а детям запрещаешь?
— Там была война, и на ней не всегда работают нормальные законы. Если не сумеешь переступить через себя и понять, либо ты, либо тебя, — не выживешь. Если будешь строить из себя невесть что, твои же товарищи растопчут. Надо быть как все.
— Так и в мирной жизни так!
— Ну… да. Но жизнь под огнем другая. Нигде так четко не видишь, чего стоит человек, и нигде не бывает такой дружбы, как на войне. Там человек понятен: он идет туда, куда ему вовсе не хочется идти. А подлость и благородство наглядны. Человека судят по делам, и никогда его не понять до конца. Подлец и вор в иной ситуации спасет постороннего человека, а в мирной жизни и не подумает сделать что-то не для своего удовольствия. Там все наружу, рано или поздно вся муть выплеснется из души. Много всякого я пережил и тогда и потом, но все равно те дни для меня лучшие, и представься шанс, я бы с радостью согласился прожить то время снова.
— Так может, это просто ностальгия по молодости? — осторожно спросил я.