Печь в подвале, к сожалению, не топилась.
— Да мы ее в один момент, — засуетилась молодая худенькая женщина.
Но Павлову не пришлось воспользоваться радушным гостеприимством. Надо торопиться в роту.
Кто же населял подвалы дома?
Эти люди появились здесь после трагического воскресенья, 23 августа 1942 года, когда гитлеровцы совершили первый массированный налет на Сталинград. Свыше шестисот бомбардировщиков, делая по нескольку заходов, обрушивали смертоносный груз на мирное население. Огромный город охватило пламя. Словно костры, пылали деревянные строения, рушились стены, целые кварталы превращались в развалины… Люди искали спасения в подвалах уцелевших многоэтажных зданий. Оставшиеся без крова уже не покидали места, где они укрылись. Бомбоубежища становились их новым жилищем.
В четырех просторных подвалах — в каждый из них вел отдельный ход — приютилось около тридцати человек: старики, женщины, дети. К тому времени, когда противник прорвался в город — уже прошло три недели после налета авиации, — обитатели подвала обжились. Общая беда объединила их.
Больше всего народу собралось в первом подвале. Там главенствовала большая семья фронтовика Макарова: его жена, худенькая бухгалтерша Зинаида Ивановна, двое детей, двое племянников-сирот, бабушка и высокий сухой дед с отвисшими седыми усами, которого все почтительно величали «Матвеич».
Дементий Матвеевич Караваев досыта навоевался за свою долгую жизнь. Еще юношей он отведал муштру царской армии — благодаря своему могучему росту он попал в гренадеры. Воевал в Порт-Артуре, кормил вшей в окопах всю германскую войну, а потом, уже не выпуская из рук винтовки, пошел в Красную Армию. В Сталинграде Караваев человек не случайный: в 1918 году он командовал батареей, оборонял красный Царицын, да так и остался здесь навсегда.
Матвеич умел определять на слух калибр разорвавшегося снаряда и тем снискал авторитет у обитателей подвала, особенно у мальчуганов — а их тут было пять или шесть. Ребята любили слушать воспоминания старого гренадера, и Матвеич не заставлял себя упрашивать. Рассказывать он умел.
— Тогда, в восемнадцатом, царский генерал Краснов два раза подходил к самому городу, — говорил, бывало, Матвеич, — да оба раза натыкался мордой на кулак… Наша батарея тогда за рекой Царицей стояла…
Дальше обычно шли подробности о том, как лихо действовала красная батарея, которой командовал он, бывший царский гренадер. И хотя прямых параллелей он не проводил, но тем не менее все — и рассказчик, и слушатели — образно представляли себе, как и гитлеровцы, рвущиеся теперь к Сталинграду, натолкнутся в конце концов мордой на кулак…