— И он позвонил?
— Нет, сэр.
— Откуда ты знаешь? — спросил я. — Разве не ты просил телефонистку ни с кем не соединять?
— Я… да, я просил. Я боялся, что если он позвонит, пока вы там, вы узнаете, кто звонил. Только мне кажется, что если бы он звонил, он бы попросил передать, а он этого не сделал.
— Выходит, ты с ним не встречался?
— Нет.
— И он не говорил тебе, кто убил Джулию Вулф?
— Значит, ты соврал Дороти?
Он опустил голову и кивнул, глядя в пол.
— Я… это… наверное, это из ревности. — Он поднял на меня порозовевшее лицо. — Видите ли, Дорри всегда смотрела на меня снизу вверх и считала, что я почти обо всем знаю больше всех на свете, и, понимаете, она шла ко мне, если ей про что-то надо было узнать, и всегда делала так, как я говорил. А потом она повстречалась с вами, и все изменилось. Она стала больше почитать вас, а не меня… то есть, это все естественно, было бы глупо, если бы было не так, потому что, конечно, никакого сравнения быть не может… ну, и я взревновал и возмутился… не совсем, конечно, возмутился, потому что я вас тоже очень уважаю. Но мне захотелось что-то сделать и произвести на нее впечатление — вы, наверное, сказали бы, попижонить. И когда я получил это письмо, я представил все так, как будто встречался с отцом, и он сказал мне, кто убийца, чтобы она подумала, что я знаю что-то, чего вы не знаете. — Он остановился, запыхавшись, и вытер лицо платком.
Я еще раз переиграл Гилда в молчанку, и он сказал:
— Ну, я думаю, большой беды тут нет, сынок, если ты, конечно, сам ее не накликаешь, умалчивая о другом кое-чем, что нам было бы не худо знать.
Юноша покачал головой:
— Нет, сэр, я ничего не утаиваю.
— Ты что-нибудь знаешь о той цепочке с ножичком, которую нам передала твоя мать?
— Нет, сэр, я вообще о ней узнал только после того, как она ее отдала вам.
— Как она себя чувствует? — спросил я.
— О, по-моему, нормально, хотя она говорит, что сегодня собирается пролежать весь день в постели.
Гилд прищурился:
— А что с ней такое?
— Истерия, — сказал я. — Они с дочкой вчера повздорили, и она вышла из себя.
— О чем повздорили?
— Бог знает — очередные женские разборки.
Гилд сказал:
— Г-м-м, — и почесал подбородок.
— Флинт не ошибся, сказав, что у тебя не было возможности поискать документ? — спросил я.
— Нет. Я не успел даже дверь прикрыть, как он на меня набросился.
— У меня работают великие детективы, — проворчал Гилд. — Интересно, он «ку-ку!» не вопил, когда выскочил на тебя? Ну да ладно. В общем, сынок, я могу сделать одно из двух, а что именно — зависит от тебя. Я могу задержать тебя на некоторое время, а могу и отпустить, но только в обмен на обещание, что ты дашь мне знать, как только отец свяжется с тобой, и что он тебе скажет, и где захочет встретиться с тобой, если, конечно, захочет.