— А что такое?
— Не телефонный разговор, но вы просто обязаны сказать мне, что делать. Мне необходим совет. Не могли бы вы прийти?
— Сейчас, что ли?
— Да. Пожалуйста.
Я сказал:
— Хорошо, — и вернулся в гостиную. — Мне надо сбегать навестить Мими. Она говорит, что в безвыходном положении и ей нужна помощь.
Нора усмехнулась.
— Смотри у меня. Она извинения просила, что ли? У меня просила.
— Да, единым духом выпалила. Дороти дома или еще у тети Алисы?
— Гилберт говорит, еще у тети. Ты надолго?
— Дольше чем надо не задержусь. Скорее всего, Йоргенсена сцапали, и она хочет знать, нельзя ли как-нибудь это дело уладить.
— Что с ним могут сделать — конечно, если он эту самую Вулф не убивал?
— Могут старые грехи припомнить — угрозы в письмах, попытки вымогательства. — Я оторвался от стакана и задал вопрос — и Норе, и самому себе: — Интересно, знаком ли он с Нунхаймом? — Я подумал над этим, но ничего большего, чем отдаленная возможность, у меня из этого не выходило. — Ну ладно, я пошел.
Мими встретила меня с распростертыми объятиями.
— Ужасно, ужасно мило, что вы меня простили, но, Ник, вы же всегда были ужасно милы. Не знаю, что на меня нашло в тот вечер.
Я сказал:
— Забудем об этом.
Она была розовей обычного, а напряженные лицевые мускулы делали лицо моложе. Ее голубые глаза сильно сверкали. Она ухватила меня за руки своими холодными руками и вся напряглась от волнения — но какого рода было это волнение, я не мог определить.
Она сказала:
— И со стороны вашей жены ужасно мило…
— Забудем об этом.
— Ник, а что могут сделать, если утаишь доказательство чьей-то виновности в убийстве?
— Могут признать соучастником — это называется «соучастие в сокрытии следов преступления», — если захотят, конечно.
— Даже если передумаешь и добровольно отдашь эти доказательства?
— Могут и тогда, только обычно так не поступают.
Она окинула взглядом комнату, словно желая удостовериться, что в ней больше никого нет, и сказала:
— Джулию убил Клайд. Я нашла улику и утаила ее. Что теперь со мной сделают?
— Скорей всего, ничего, только взбучку устроят, если, конечно, сами эту улику передадите. Он как-никак был вашим мужем. Вы достаточно близки, и ни один суд присяжных не обвинит вас в том, что вы пытались выгородить его, разумеется, если у них не будет оснований считать, что вы руководствовались какими-то другими мотивами.
Она спросила спокойно и неторопливо:
— А у вас, значит, есть такие основания?
— Не знаю, — сказал я. — По-моему, вы, скорее всего, намеревались использовать эту улику, чтобы выкачать из него деньги, как только вам удастся связаться с ним, а теперь возникло еще что-то, и вы решили передумать.