Гилд слегка сдвинул шляпу на затылок и сказал:
— Это он зря. — Он направился в гостиную, к телефону.
Пока он звонил, я немного порылся в шкафах и ящиках, но ничего не нашел. Я не слишком старался и бросил это дело, как только он кончил приводить в движение громоздкую полицейскую машину.
— Думаю, что мы найдем его, как миленького, — сказал он. — У меня есть новости. Мы опознали Йоргенсена как Роузуотера.
— Кто проводил опознание?
— Я послал человека побеседовать с той девчонкой, которая его алиби подтвердила, с Ольгой Фентон. Из нее-то он это и выжал, в конце концов. Насчет алиби, правда, так и не растряс. Пойду туда и сам попробую. Хотите со мной?
Я посмотрел на часы и сказал:
— Хотелось бы, но слишком поздно. Его взяли?
— Ордер уже есть. — Он задумчиво посмотрел на меня. — И придется же этому красавчику развязать язычок!
Я ухмыльнулся ему.
— А теперь, кто, по-вашему, убил?
— Меня это не волнует, — сказал он. — Мне бы только было чем поприжать побольше людишек, а я уж из них найду кого надо — оглянуться не успеете.
На улице он пообещал держать меня в курсе, мы пожали руки и разошлись. Через пару секунд он догнал меня и попросил передать Норе самые наилучшие пожелания.
Дома я передал Норе изустное послание Гилда и поделился с ней новостями дня.
— У меня тоже есть для тебя новости, — сказала она. — Заходил Гилберт Винант и очень расстроился, не застав тебя. Он просил передать, что хочет сообщить тебе нечто «чрезвычайно важное».
— Должно быть, обнаружил, что у Йоргенсена тоже помешательство на почве матери.
— Думаешь, Йоргенсен убил ее? — спросила она.
— Раньше мне казалось, что я знаю, кто убил, — сказал я, — но теперь все так запуталось, и остается только гадать.
— А если погадать — то кто же?
— Мими, Йоргенсен, Винант, Нунхайм, Гилберт, Дороти, тетя Алиса, Морелли, ты, я или Гилд. Может быть, Стадси убил. Не соорудить ли чего-нибудь выпить?
Она приготовила коктейли. Я допивал второй или третий, когда она, ответив на телефонный звонок, подошла ко мне и сказала:
— Твоя подружка Мими хочет поговорить с тобой.
Я подошел к телефону.
— Привет, Мими.
— Ник, извините меня, пожалуйста, я так грубо вела себя вчера, но я была так взволнована, и просто вышла из себя, и устроила целый спектакль. Пожалуйста, простите меня. — Все это она проговорила очень быстро, словно хотела с этим поскорей покончить.
— Ничего, — сказал я.
Едва я успел вставить это слово, как она снова заговорила, на сей раз помедленней и посерьезней.
— Могу я вас видеть, Ник? Произошло нечто ужасное, нечто… Я не знаю, что делать, к кому обратиться…