— Бред, — согласился он. — Вот вам столик. Я на минуточку.
Мы перенесли стаканы на столик, который официанты втиснули между двумя другими столиками, занимавшими пространство, вполне достаточное для одного, и попытались устроиться поудобнее, насколько это было в наших силах.
Нора пригубила из своего стакана, и ее передернуло.
— Помнишь, в кроссвордах еще попадается такая «вика горькая»? Интересно, это она самая и есть?
Дороти сказала:
— Ой, смотрите!
Мы посмотрели и увидели, что к нам приближается Шеп Морелли. Его лицо и привлекло внимание Дороти. Оно распухло в тех местах, где не было вмятин, а цвет его варьировался от темно-лилового под одним глазом до нежно-розового там, где часть подбородка была залеплена пластырем.
Он подошел к нашему столу и слегка наклонился, чтобы иметь возможность водрузить на него оба кулака.
— Слушай, — сказал он. — Стадси говорит, что мне нужно извиниться.
Нора вполголоса заметила:
— Прямо не Стадси, а Эмили Пост, — а я тем временем спросил: — Ну и?
Морелли покачал разбитой головой.
— Я никогда ни за что не извиняюсь — это уж как вам угодно. Но могу сказать, что был неправ, что голову потерял, когда на тебя набросился, и надеюсь, что тебе сейчас от того не слишком плохо, и если что-то нужно, чтоб поквитаться, я…
— Выбрось из головы. Садись, выпей с нами. Это мистер Морелли — мисс Винант.
Дороти широко раскрыла глаза, в них появилось заинтересованное выражение.
Морелли нашел стул и сел.
— Надеюсь, что вы тоже на меня не сердитесь, — сказал он Норе.
Она сказала:
— Что вы, было очень интересно.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Под залог выпустили? — спросил я.
— Ага, сегодня днем. — Он осторожно пощупал лицо одной рукой. — Тогда и добавили. Сперва устроили мне еще одно неслабое «сопротивление при аресте», а уж потом выпустили.
Нора возмущенно сказала:
— Это ужасно. Вы хотите сказать, что вас…
Я похлопал ее по руке.
Морелли сказал:
— Этого следовало ожидать. — Его распухшая нижняя губа шевельнулась, что должно было обозначать презрительную улыбку. — Но пока для этого дела требуются двое-трое, это еще не беда.
Нора повернулась ко мне:
— Ты тоже такие вещи проделывал?
— Кто? Я?
Подошел Стадси со стулом.
— Пластическую операцию ему сделали, да? — сказал он, кивнув в сторону Морелли. Мы потеснились, и Стадси уселся. Глядя на Нору и норин стакан, он самодовольно ухмыльнулся. — Лучшего, поди, и в ваших расшикарных заведениях на Парк-Авеню не найдете. А здесь-то вам две порции за один-единственный доллар подадут.
Нора, хоть и слабо, но улыбнулась, и при этом слегка придавила мне ногу под столом.