— Нет.
Она рассмеялась и отошла от двери.
— То есть, вы хотите сказать, что не одобряете меня. — Она села на кровать рядом со мной. — Но хоть не настолько я вам неприятна, что не могу рассчитывать на вашу помощь?
— Это зависит.
— Зависит от…?
Дверь раскрылась, и вошла Дороти.
— Ник, я должна…
Мими вскочила и встала напротив дочери.
— Пошла вон отсюда, — сказала она сквозь зубы.
Дороти вздрогнула, но сказала:
— Не уйду. Не станешь же ты…
Мими хлестнула Дороти тыльной стороной ладони по губам.
— Убирайся!
Дороти вскрикнула и прикрыла рот рукой. Не отнимая руку и не сводя с Мими широко раскрытых испуганных глаз, она пятясь вышла из комнаты.
Мими вновь прикрыла дверь.
Я сказал:
— Когда понадобится дать кому-то по морде, можно вас пригласить?
Она, похоже, не слышала меня. Взгляд ее сделался тяжелым, суровым, губы слегка выдвинулись вперед в каком-то подобии полуулыбки, а когда она заговорила, голос ее был низким и хриплым:
— Моя дочь влюблена в вас.
— Ерунда.
— Влюблена, и ревнует ко мне. С ней прямо судороги делаются, стоит мне подойти к вам на десять футов. — Она говорила так, словно думала о чем-то другом.
— Ерунда. Может, только остаточные явления — она же увлекалась мной, когда ей было двенадцать лет. Но не более того.
Мими покачала головой.
— Ошибаетесь. Ну да все равно. — Она опять уселась на кровать рядом со мной. — Вы должны мне помочь выпутаться. Я…
— Разумеется, — сказал я. — Вы же тот самый нежный цветочек, которому так нужна защита большого сильного мужчины.
— Ах, это? — Она махнула рукой в сторону двери, куда ушла Дороти. — Уж не намекаете ли вы… Вы же все это уже слышали, раньше… Да и видели, и делали то же, кстати. Вам беспокоиться нечего.
Она опять улыбнулась, слегка выпятив губы. Взор оставался тяжким, задумчивым.
— Хотите Дорри — берите, только нечего сентиментальничать по этому поводу. Ну да ладно. Конечно, я не нежный цветочек. И вы так никогда не считали.
— Нет, — согласился я.
— Ну вот и выходит, — сказала она так, словно ей все было ясно.
— Выходит что?
— Кончайте кокетничать, — сказала она. — Вы же меня прекрасно понимаете. Не хуже, чем я вас.
— Почти. Только все время кокетничали-то вы.
— Я знаю. Это была игра. А сейчас мне не до игр. Этот прохвост меня одурачил, Ник, выставил меня полной дурой, а теперь попал в беду и ждет, что я приду к нему на помощь. Я ему помогу! — Она положила мне руку на колено и впилась в него своими острыми когтями. — В полиции мне не верят. Как сделать так, чтобы поверили, будто он лжет, а я об убийстве рассказала все, что знала?
— Никак, наверное, — сказал я задумчиво. — Особенно если учесть, что Йоргенсен точь-в-точь повторяет все, что вы мне сказали несколько часов назад.