* * *
В Бельгийском Конго, где Че должен был встретиться с наследником убитого Патриса Лумумбы Пьером Мулеле, чтобы внести от имени революционной Кубы свой вклад в борьбу с неоколониализмом на Африканском континенте, Эрнесто испытал одно из сильнейших в своей жизни разочарований.
Местное население было не готово к самопожертвованию ради освобождения от колонизаторов. Бойцы из отрядов Лорана-Дезире Кабилы, куратором которых стал Че, оказались никудышными вояками с пиратскими замашками. Управлять ими без сотрудничества с местными колдунами не представлялось возможным. Да и кубинцы, сопровождавшие Че, быстро устали от здешних пейзажей и скучали по своим семьям. Ко всему прочему, черный цвет кожи кубинских волонтеров никак не содействовал их сближению с местными. Чужак – он и в Африке чужак…
А как красиво все начиналось. С какой помпой провожал его друг Фидель…
Март 1965 года выдался жарким. Казалось, сама природа подготавливала экспедицию к зною Черного континента. На плацу диверсионной школы в Матансасе перед Эрнесто выстроили вышколенных чернокожих коммандос. Сто пятьдесят кубинских добровольцев вызвались последовать за легендарным Че в Африку, чтобы либо разделить его славу, либо сгинуть в африканской саванне.
Фидель щурил глаз, поглядывая на Эрнесто с завистью. Он дарил ему свою мечту, навсегда расставаясь с миром собственных грез, передавал Че часть самого себя, ту, что кипела безрассудством и авантюризмом, кои теперь он не мог себе позволить. Этих качеств у аргентинца и так было в избытке. Но поддержка друга удваивала энергию и уверенность Гевары в победе их общего предприятия.
Эрнесто… Он был создан для дальних странствий и опасных экспериментов. Поистине он являлся буревестником революции, главным импровизатором хаоса, которому предначертано было раздувать пожар, а не строить… Разрушать, а не созидать. Фидель не мог не заметить, что друг пребывает в некой эйфории, его переполняли чувства, манило неизведанное, подстегивала опасность.
– Как тебе мой подарок? – спросил Кастро, не без удовольствия взирая на «шоколадное» воинство.
– Они хороши. С этой чернокожей армией я наделаю такого шума, от которого зазвенит в ушах даже у идеолога неоколониализма Уильяма Черчилля.
– Не надо так о великих, тем более о человеке, оставившем этот мир всего два месяца назад. В здравом уме, будучи девяностолетним стариком, – по-доброму высказал свое возмущение Фидель. – К тому же тебя с тучным герцогом Мальборо роднит упрямство, страсть к писательству и одинаковая нелюбовь к янки и Советам. Ты знаешь, что Штаты своему союзнику так и не раскрыли секрета ядерной бомбы? Англия произвела ее самостоятельно, отстав даже от русских. Так что империалистические противоречия зачастую доминируют над идеологическими. Со временем мы научимся этим пользоваться… Кстати, Черчилль, когда ему это было выгодно, называл Сталина другом.