– Жанна? – Ворота растворились шире, пухлая женщина вышла, с испугом разглядывая помятое, кое-где рваное платье девушки, сбившуюся на плечи косынку, растрепанные волосы. – Где вы шлялись, почему так долго? Что с твоим платьем? Где Анастасия? Где кувшин?
– Тетушка Мария! – Жанна бросилась женщине на шею и разрыдалась. – Тетушка, горе-то какое!
Женщина расцепила руки племянницы.
– Что случилось? Что с сестрой? Да успокойся же, дурочка, успокойся! Вечно у вас что-то происходит! Кувшин где?
Жанна, размазывая по лицу слезы, кивнула на Арчибальда. Тетушка посмотрела на рыцаря, который осторожно снял с седла Анастасию.
– Куда ее? – спросил он, ведя девушку под локоть. Та смотрела перед собой и никого не узнавала.
Жанна бросилась к сестре, стала ее обнимать, плача, звала по имени, теребила, целовала – все напрасно, Анастасия стояла, безвольно и безразлично глядя вдаль.
Тетушка помогла поддержать Анастасию.
– В дом, в дом веди, на кровать ее надо, умыть, осмотреть, – бормотала она. – Дядюшка-то как не рад будет, и надо же было такому случиться... Всегда так: только отпустишь их одних, сразу что-нибудь случается! А с Анастаськой всегда одни проблемы. И кувшин посеяли, вот дядюшка вам задаст... А с платьями-то что сделали, Дева Мария!
Женщины скрылись, Арчибальд остался один на пустынной улице. Но ворота снова открылись, и тетушка замахала ему:
– Заходите же, благородный господин, заходите!
Арчибальд поднял руку с зажатыми в ней поводьями обеих лошадей.
– Заводите их сюда, ничего за воротами оставлять нельзя! Заводите, я открою.
Женщина повозилась изнутри, и ворота распахнулись во всю ширь.
Двор был небольшой, чистый; гуляли куры, квохча, ковырялись в редкой траве. Как только рыцарь вошел, к нему рванулся с лаем крупный черный пес. Цепь натянулась, и он продолжил облаивать пришельца с места.
– Замолчи, Черныш! – Женщина махнула на пса передником, и тот заткнулся, но следил за всеми движениями рыцаря, иногда издавая низкое рычание.
На крыльцо выскочили двое круглолицых мальчишек. Пошатываясь, вышла Жанна.
– Чего вылупились, кыш отсюда! – прикрикнула тетушка на сыновей.
Из крепко сбитого сарая, прилепившегося к дому со стороны сада, показался, щурясь на солнце, босой парень.
– Возьми-ка у милорда лошадей да задай им корму! – велела тетушка, увлекая рыцаря в дом. – Не откажите в милости откушать, – бормотала она на ходу. – Мы люди бедные, но в гостеприимстве никому не откажем. Вот, присаживайтесь сюда, благородный господин, присаживайтесь. – И замахнулась передником на мальчишек: – Пошли вон, кому сказала! Марш на двор!