Ох, какой стыд.
— Да ничего, — заверил он с дразнящей улыбкой. — Это было вполне милое зрелище.
Уиннифред застонала и провела рукой по подбородку.
— Почему вы меня не разбудили?
— Не было причин. Вы спали меньше получаса.
— Моя гордость — причина более чем достаточная. Теперь она повергнута в прах, — проворчала Уиннифред.
— Так чего тогда о ней беспокоиться?
— Вам легко говорить.
Его достоинство не капало изо рта на протяжении последних нескольких миль.
— Вы преспокойно шутите насчет мужчин и овец, но стоило вам чуть-чуть пустить слюнки, и вы тут же краснеете. Вы загадка, Уиннифред.
— Ну и видок у этой загадки, — проворчала она.
Одежда ее помялась и перекрутилась, шляпа съехала набок, а выбившиеся пряди лезли в глаза. Головная боль уже начала стучаться в виски, и тошнота накатывала неумолимыми волнами.
Гидеон снял с себя пальто и укутал им плечи Уиннифред.
— Скоро мы остановимся на ночлег.
Она не замерзла, но пальто пахло им, и это было так успокаивающе. Уиннифред благодарно улыбнулась.
— Еще рано останавливаться. Едва перевалило за полдень.
— Почти два. — Он указал на плотную серую стену облаков на горизонте, которую Уиннифред не заметила. — И скоро будет дождь.
Не просто дождь, подумала Уиннифред, а гроза. Уже слышался тихий, отдаленный рокот грома, и тяжелые завесы дождя, протянувшиеся из туч, через несколько минут грозили смыть дорогу и все на своем пути.
Она повернулась к Питеру.
— Далеко еще до укрытия?
— Десять миль назад и девять вперед, плюс-минус.
Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua
Она снова посмотрела на надвигающуюся грозу.
— Не успеем.
— Нет, не успеем, — согласился Гидеон. — Скоро вам придется сесть в карету.
— Нет. — Она потуже завязала ленточки шляпы. — Ни за что.
— Вы промокнете.
Она на минуту задумалась.
— Ну и пусть.
— Уиннифред…
— Я не могу, Гидеон. Это ж целых девять миль. Нет, нет, не могу.
Он хотел было возразить, но, видно, передумал и просто кивнул, поплотнее укутав ее в свое пальто.
— Вам самому оно понадобится.
— Не надо. И не вздумайте его снимать, иначе поедете в карете.
Она и не думала снимать.
Дождь начался неторопливо, с мелкой мороси, принесенной ветром. По мере того как креп ветер, усиливался и дождь, и через двадцать минут предсказание Гидеона сбылось. Она вымокла до нитки. И воздух, и дождь были теплыми, но вода лилась такой сплошной стеной, словно кто-то на небесах лил ее на землю из гигантской кадки. Она держала голову опущенной, а глаза закрытыми и не открывала их до тех пор, пока не услышала, как Гидеон тихо чертыхнулся, а карета не замедлила ход.