— Великий Окхвансанде зовет твоего сына к себе. Закрой двери и три дня никого не впускай сюда, чтобы никто не потревожил душу уходящего в небесный мир.
Тоин сказал эти слова и удалился, не дожидаясь вознаграждения.
Ли Ду Хан бросился вслед за тоином, протягивая к нему руки, пытаясь что-то сказать, но посреди комнаты остановился. Лицо у него было растерянное и беспомощное. Он постоял немного в нерешительности, злобно посмотрел на сына и вышел из комнаты.
— Где доктор?! — закричал он на жену, стоявшую у двери. — Почему нет доктора?
— Он уже здесь, — успокоила его Пок Суль, — он дожидался внизу, пока уйдет тоин.
Ли Ду Хан проводил врача в комнату больного и остался у его изголовья.
Тхя лежал без движения, повторяя одно слово:
— Воды, воды…
На вопросы врача не отвечал и только бессмысленно водил глазами по сторонам.
— Ваш сын не проживет и одного дня, — сказал доктор после осмотра.
— Нет, нет, доктор! — попятился Ли Ду Хан, отталкивая ладонями воздух, будто стараясь отогнать от себя страшные слова.
Потом, ухватившись за халат врача и привлекая его к себе, зашептал ему в лицо:
— Он не должен умереть до утра, доктор, дайте ему дорогие травы, я заплачу вам много денег… Только до утра… до восхода солнца.
Врач удивленно посмотрел на помещика, на его сына, у изголовья которого они стояли, и отвел Ли Ду Хана в сторону.
— Если дать настой из дорогих трав, — сказал он, — до утра протянет.
Ли Ду Хан облегченно вздохнул.
— Вот вам деньги, — начал он извлекать из-за кушака кисет, — это для начала, утром я дам вам еще, только никуда не уходите, сидите возле моего дорогого сына…
Последние слова он говорил уже на ходу, кивая и пятясь из комнаты.
* * *
Ли Ду Хан сказал управляющему:
— Свадьбу справить богато, как и подобает щедрому помещику. За гостями послать немедленно, но много людей не собирать.
— Хоть на один день отложите! — взмолился управляющий. — Надо достойно подготовить этот радостный час.
— Тебе, наверно, не нужны деньги, — ответил Ли Ду Хан, — или ты мало уважаешь меня, своего хозяина, который доверяет тебе, как родному сыну.
Ли Ду Хан больше ничего не хотел говорить и больше ничего не хотел слушать. Он вызвал писаря и начал диктовать ему список гостей. А через полчаса весь дом был поднят на ноги.
На скотном дворе резали птицу и поросят, в кухне грохотала посуда, и оттуда распространялся чад на весь дом. В комнатах шла уборка. Тринадцать жен арендаторов были посланы в ближайшие поместья с приглашениями от Ли Ду Хана. Сам он сидел в своей спальне, и к нему прибегали с донесениями и вопросами то управляющий, то Пок Суль, то кто-нибудь из челяди.