— Богата, но не всегда, — сказала старуха, усмехнувшись, словно подслушала его мысли. — Я росла, вроде тебя, на задворках города, а когда стукнуло четырнадцать, пришлось уйти из школы. Начала работать. И сестры мои тоже. Уж мы своей семье вернули все до цента…
Эдди прервал ее — ему не хотелось слушать очередную историю.
— Почему мой отец меня не слышит? — решительно спросил он.
— Потому что его дух — целый и невредимый — часть моей вечности. Но его самого тут нет. А ты есть.
— Почему ж это мой отец цел и невредим для вас?
Старуха помедлила с ответом.
— Пошли, — наконец бросила она.
* * *
Неожиданно они оказались у подножия горы. Свет из окон закусочной теперь казался крохотным пятном, далекой звездой, упавшей в расселину.
— Красиво, а? — спросила старуха.
Эдди проследил за ее взглядом. Вдруг ему почудилось, что он уже когда-то видел ее лицо — на фотографии.
— Вы… мой третий человек?
— Вроде так, — ответила она.
Эдди почесал затылок. Кто же эта женщина? Что касалось Синего Человека и капитана, он хотя бы помнил, какое место они занимали в его жизни. Но с какой стати тут эта незнакомка? И почему сейчас? Когда-то Эдди верил, что смерть соединит его с близкими людьми, ушедшими из его жизни. Он был на стольких похоронах: чистил до блеска черные выходные туфли, отыскивал шляпу, а потом стоял на кладбище, каждый раз с горечью думая об одном и том же: «Почему их больше нет, а я все еще жив?» Его мать. Брат. Дяди и тети. Его друг Ноэл. Маргарет. «Наступит день, — говорил священник, — и все мы соединимся в царствии небесном».
Если это небеса, то где же все они? Эдди еще раз всмотрелся в старуху незнакомку. Ему вдруг стало необычайно одиноко.
— Можно мне посмотреть на землю? — прошептал он.
Она отрицательно мотнула головой.
— Можно мне поговорить с Богом?
— Это всегда пожалуйста.
У него на уме был еще один вопрос, но он не решался его задать.
— Можно мне вернуться?
Старуха с удивлением покосилась на него:
— Вернуться?
— Да, вернуться, — повторил Эдди. — В мою прошлую жизнь. В тот последний день. Что я для этого должен сделать? Я обещаю вести себя примерно. Обещаю каждый день ходить в церковь. Все, что угодно.
— Зачем? — Похоже, его просьба ее позабавила.
— Зачем? — повторил Эдди.
Он с размаху стукнул ладонью по снегу, но его голая рука не почувствовала ни холода, ни влаги.
— Зачем? Да затем, что тут я ничегошеньки не понимаю. Я небось тут должен быть ангелом, а я никаким ангелом себя не чувствую. И вообще я тут ни черта не понимаю. Я даже не могу вспомнить, как помер. Не помню, что приключилось. Все, что я помню, — это две маленькие ручки — ту маленькую девочку, что я хотел спасти, понятно? Я ее оттащил с того места и, наверное, схватил за руки, и тогда я… — Эдди пожал плечами.