Парень отрицательно покачал головой.
— Я сказал так. Мол, Николай Сидырыч, ежели нужен стрелочник на предмет украденных полёта тонн масла нерафинированного, то так и скажите. Мол, айда, Савельев, в кутузку. Я согласный.
— Пугает, — заключил гость.
— Меня не испугаешь! — неожиданно тонким голосом крикнул старик и закашлялся.
Он кашлял долго, натужно. Отдышавшись, добавил спокойнее:
— Я сам могу его испугать.
— Чем же?
Сторож огляделся. Нигде никого не было. Тогда он наклонился и зашептал:
— Вчерась стою под раскрытым окном, в палисаднике. Жарко. И слышу, Николай Сидырыч в кабинете шёпотом всё, шёпотом. Мол, шесть тонн масла надо спрятать… А? Как это понимать? Так и сказал: шесть тонн надо спрятать?
— Кому говорил-то?
— Этого не знаю. Второй-то молчал. Да я его и не видел. А кладовщика чуть не засадили!
— Расскажи следователю, — без интереса предложил парень.
— Ни в жисть. Посиди-ка, принесу кое-что…
Кряхтя, старик скрылся в домике. Когда он вернулся с бутылкой, гостя на ящике не было. Сторож оглядел территорию мутными глазами, но, кроме бака, ничего не увидел.
— Господи, вот грех-то…
Сторож налил в стакан водки.
— Грех в орех, а ядрышко в рот, — сказал он и выпил.
А инспектор уголовного розыска Петельников был уже далеко.
На следующий день Рябинин спал после воскресного дежурства, поэтому инспектор решился позвонить ему только во второй половине дня. Сонным голосом следователь попросил немедленно доставить директора базы в прокуратуру. Но тот был или в тресте, или в банке, или в управлении железных дорог. Привезли его только вечером.
Прокуратура уже опустела. В кабинете стояла непривычная тишина, поэтому дверца сейфа взвизгнула оглушительно. Кривощапов вздрогнул и уставился на тёмный открывшийся прямоугольник, ожидая, что же вытащит следователь.
Рябинин взял нужную папку, бросил на стол. Захлопнул сейф, может быть, чуть сильнее, чем следовало, лязгнули дверцы о толстую железную боковину. Кривощапов дрогнул рукой — было хорошо видно, как шевельнулся платок, словно на него дунули.
Следователь достал из тумбы стола портативную пишущую машинку, поставил перед собой, нажал рычажок и откинул крышку набок. Лампа, стоявшая рядом, заныла со стеклянным дребезгом. Кривощапов смотрел на машинку, боясь шевельнуться. Скомканный платок лежал на коленях.
В кабинете сделалось тихо. Но тут в вечерней тишине резко зазвонил телефон, как они всегда звонят по вечерам. Кривощапов опять вздрогнул, испугавшись ещё больше.
Следователь снял трубку. Петельников интересовался, доставлен ли заведующий.
— Да, он здесь, — ответил Рябинин, взглянув на заведующего.