* * *
Следователь прокуратуры Рябинин сидел в своём кабинете и писал обвинительное заключение. На ум неожиданно пришёл луг — скошенный, безбрежный, в стогах-островах. Рябинин удивился, потому что скошенные луга он считал видениями чистыми, а откуда оно, это чистое видение, когда он думал о преступлении. Он отринул его и стал описывать личность обвиняемого, складывая человеческие плюсы и минусы. Но теперь в мозгу вспыхнул солнечный день, берег песчаной речки, какой-то ивняк, охапка свежего сена… Он мотнул головой и продолжал писать — до следующей картины: мальчишкой бежит за телегой с сеном…
Рябинин удивлённо огляделся. Стол, два стула и металлический сейф. Что и откуда? И растерянно улыбнулся синей пластмассовой вазе, в которой засохли крупные августовские ромашки, источавшие запах сена, детства и внезапной грусти…
Он бросил ручку. Обвинительное заключение нужно писать утром, на свежую голову, — тогда никакие запахи не помешают. Рябинин снял очки и начал протирать медленно и устало, рассматривая на свет круто выгнутые стёкла. Бумажная пыль, настоящая макулатурная взвесь села на них за день — он различал те древесные ворсинки, которые бывают видны в листе плохой бумаги. Сегодня получалась какая-то бумажная работа. День на день не приходится. Завтра может быть происшествие. Оно может случиться и вечером, и через десять минут, и сейчас…
В дверь слегка постучали. Рябинин спокойно надел очки — это не вызов на происшествие. Тогда не стучат.
В кабинет вошла стюардесса.
— Можно с вами… посоветоваться? — негромко спросила она.
— Пожалуйста, — как-то оробело сказал Рябинин.
В воздухе он их боялся: красивых, уверенных, неприступных, впрямь неземных женщин. Впрочем, красивых Рябинин стеснялся и на земле.
Она опустилась на стул прямо, как опустилась бы женщина с корзиной на голове. Причёска, увенчанная пилоткой, даже не дрогнула.
— Я знаю, что пропавшего человека ищут через милицию. Но мне нужно посоветоваться…
Стюардесса замялась.
— Слушаю, — подбодрил её Рябинин.
— Он глупо приревновал. Я люблю. И он меня любит. А не могу его найти. Через милицию нельзя, он же не преступник. Скажите, можно его найти… незаметно?
— Расскажите подробнее. Не стесняйтесь.
Она не стеснялась. Рябинин слушал с интересом. Не только потому, что не хотелось писать обвинительное заключение, — он любил разные жизненные истории. Они все были ему интересны. Не назидательностью и хитросплетениями, а психологией.
Стюардесса кончила рассказывать и руками обтянула юбку на удивительно крупных и стройных бёдрах, которые, казалось, принадлежали другому, более объёмистому телу. И тут же скользнула каким-то касательным взглядом по следователю — заметил ли её ноги? Во время рассказа о геологе такого живого взгляда не было.