Лоу выпрямился и обратился к своему начальнику:
— Он хочет иметь фальшивую память о путешествии, которое совершил на самом деле. И фальшивое обоснование, которое является настоящим. Под воздействием наркидрина он говорит правду и отчетливо помнит все подробности. Очевидно, в правительственной военной лаборатории ему стерли память о действительных событиях. Сохранились только смутные ассоциации; Марс и деятельность шпиона связываются для него с чем-то значительным. Этого они стереть не смогли; это не воспоминание, а присущее конкретному человеку желание, из-за которого, безусловно, он и вызвался на выполнение задания.
— Что нам делать? — спросил другой техник, Килер. — Наложить фальшивую память на настоящую? Трудно предсказать результат; что-то останется, и путаница сведет его с ума. Ему придется жить с двумя противоположными воспоминаниями одновременно: что он был на Марсе и что не был. Что он действительно агент Интерплана и что это имплантированная фальшивка… Дело очень щекотливое.
— Согласен, — сказал Макклейн. Ему в голову пришла мысль. — Что он запомнит, выйдя из наркоза?
— Теперь, вероятно, у него останутся смутные отрывочные воспоминания о настоящей поездке, — ответил Лоу. — И скорее всего он будет сильно сомневаться в их реальности; решит, что это наша ошибка. Ведь он запомнит свой визит — если, конечно, вы не прикажете это стереть.
— Чем меньше мы будем с ним что-то делать, тем лучше, — заявил Макклейн. — И так нам чертовски не повезло — нарваться на агента Интерплана и разбить его легенду! Причем такую хорошую, что он сам не знает, кто он такой… Вернем ему половину платы.
— Половину? Почему половину?
— На мой взгляд, это неплохой компромисс, — грустно улыбнулся Макклейн.
Сидя в такси, которое несло его домой в жилой район Чикаго, Дуглас Куайл блаженно улыбался. Как приятно вернуться на Землю!
Месячное пребывание на Марсе уже начало тускнеть в его памяти. Остались лишь картины зияющих кратеров, изломанных скал и самого движения. Мир пыли, где мало что происходит, где значительную часть дня надо проводить за проверкой и перепроверкой портативного кислородного ранца. И скудные проявления жизни — невзрачные серо-бурые кактусы и пузырчатые черви.
Кстати, он ведь привез несколько образчиков марсианской фауны; протащил их через таможню. В конце концов, они не представляют никакой опасности; им не выжить в густой атмосфере Земли.
Куайл полез в карман за коробочкой с марсианскими червями…
И вместо нее нашел конверт.
К своему удивлению он обнаружил в конверте пятьсот семьдесят кредиток мелкими бумажками.