— Меня ищешь, мистер Берни Дуглас?! — мелодичный голос с легкой мальчишеской хрипотцой выражал досаду. Прищурившись, Олив смотрела мимо плеча опекуна. — Мне необходимо было попрощаться с бабушкой! Вряд ли я смогу побывать здесь в ближайшее время!
— Оставь мертвым их мертвецов, Оливер! Тебе предстоит жить суровой мужской жизнью, а ты опять льешь слезы.
— Лучше бы ты, мой дорогой опекун, оставил меня в покое! — и Олив пришпорила Лили. Кобылка недовольно вывернула голову и затанцевала на месте. — Прости меня, дорогая Лили! — всадница склонилась и ободряюще погладила лошадку по красивой шее.
— А посадка-то у тебя отличная, Оливер! Несмотря на всю твою изнеженность! Кто научил тебя так сидеть на лошади? Я что-то не замечал, чтобы бабушка давала тебе уроки верховой езды!
— Не все ли тебе равно, мистер опекун?! Мой крестный отец научил меня всему! — сдерживая досаду, Олив пыталась говорить миролюбиво и спокойно, но это ей никак не удавалось. Берни в последние дни стал совершено невыносим, поскольку следил за каждым шагом своего воспитанника, точно опасаясь, что Олив сбежит от него, договорившись с индейцем.
Берни Дуглас и не заметил, как залюбовался отличной выездкой и лошади и всадника, но тут же одернул себя. Черт знает что! В этом мальчишке таится что-то непредсказуемо-опасное для мужчины! Плечи, не очень широкие для юноши, длинная шея, высоко приподнятая, аккуратная голова, тонкие, загорелые запястья и изящные движения вызывали странное волнение в таком мужественном человеке, каким себя считал, да, впрочем, и на самом деле являлся мустангер Берни Дуглас. Порой ему даже казалось, что Оливер — это какое-то странное бесполое существо. Но в то же время этот мальчишка словно нарочно поддразнивал его соблазняющим поворотом головы, капризным движением плеча, скептическим выражением сочных губ и пристальным взглядом пронзающих душу синих глаз в окружении необычайно длинных, изогнутых ресниц. От подобного оценивающего взора пот прошибал завзятого покорителя женских сердец! Это было какое-то колдовское наваждение…
— Ты подумал о том, что будем делать с твоим хозяйством, Оливер? Давно пора тебе развязаться со своей коровой и курами. Самое позднее — послезавтра нам необходимо выехать! Надеюсь, ты не потащишь с собой в горы корову и кур?!
— Я все продумал! И не изменю своего решения, мистер Коновал! Я не позволю продавать Дейзи! И резать ее на мясо тоже не позволю! Ни за что! Мы с бабушкой вырастили ее из крохотного теленочка, купленного на ярмарке! Когда моя Дейзи была еще сосунком, мы по очереди кормили ее из бутылочки! Она почти член семьи! И… память о бабушке! — судя по всему, Оливер не собирался уступать своему опекуну, который раздраженно досадовал: