Люблю минуты уединения, когда во всем доме я одна, никто рядом не суетится, не мельтешит, не отвлекает глупыми вопросами. Да, сегодня именно такой вечер: прислугу я отпустила до утра – в деревне народные гуляния в честь праздника урожая. Горничная у меня девушка на выданье – побежала перед женихами хвостом вертеть. А вот у дворецкого прямо противоположная задача – видать, собирается всю ночь дочурок пасти. Только, сдается мне, что они его все равно проведут. Лукаво улыбнувшись, допиваю стынущий чай. Ах, а как Адриан на меня смотрел в оранжерее! Разве этот взгляд может быть притворством?
– Госпожа чародейка, вы дома? – доносится из-под окна густой бас.
Вздрогнув от неожиданности, со звоном ставлю на столик пустую чашку. Это ж надо так орать! Аж внутри все похолодело. И почему-то в раскатистом мужском голосе мне послышалось отчаяние и нечеловеческий ужас. Тяжело вздохнув, направляюсь к балкону. Надеюсь, ничего серьезного, люди часто преувеличивают размер своих несчастий. Сколько раз думала, что бегу к умирающему, а на деле оказывалось, что у пациента легкая царапина или незначительный ушиб. Верно говорят – у страха глаза велики.
– Что стряслось? – Перегнувшись через балкон, разглядываю нежданного посетителя. Здоровенный бородатый мужик, кузнец, кажется. Из дальней деревушки возле леса, я там почти никого не знаю.
– Волколаки, – дрожащим голосом произносит гость. – Двух мальцов уволокли.
Со стоном закусываю губу. Приплыли! Помечтала, называется, о своем, о девичьем! Какая препаршивая новость в такой прекрасный вечер! В наших землях опять волколаки объявились. А так хотелось верить, что тогда – два года назад – они ушли навсегда.
– Как давно это случилось? – потирая пальцами виски, тихо интересуюсь я.
– Да часа два будет, как с глаз пропали, – горестно бормочет мужик, оглаживая роскошную бороду. – А когда оно приключилось, неведомо. Гуляние ж – дым коромыслом, хватились – нету пацанят. Токмо следы волколачьи.
– Твои дети? – с глупым видом задаю совершенно ненужный вопрос. И так ведь ясно!
– Мои, – соглашается посетитель, поднимая глаза, полные слез. – Близнята, по семь годков сорванцам. Спасите их, пожалуйста! Вы же умеете быть… ну как волк? Глядишь, волколаки вас послушают. А я для вас – да что скажете, хоть убью кого! Только спасите…
Да уж, надеяться, что низшие оборотни прислушаются к высшему, – более чем смелое предположение. Но раз другого выхода нет…
– Шансов мало, – сообщаю горькую правду. – Но я попробую.
– Кабы убить хотели, уже убили бы, – немного успокоившись, серьезно заявляет мужик. – А по следам – в глубь леса поволокли, там по весне охотники волколачиху видали. Брюхатую.