Бывали и случаи воздействия по «своим». Так 1 января подбитый над целью бомбардировщик 18-го СБАП отвалил в сторону и пошел на свою территорию. Там он был атакован истребителем 49- го ИАП. СБ загорелся, но продолжал идти со снижением. В конце концов управлять им стало невозможно. При вынужденной посадке в районе села Пограничное Кондушье бомбардировщик зацепился крылом за крышу сарая и развалился. Летчик Кочетов и штурман Новиков остались в горящем самолете. Стрелок-радист Скоселев уцелел – хвостовая часть при ударе о землю отлетела в сторону. Ему удалось выбраться наружу, но он был убит не утратившими бдительность пограничниками…
Для надежной идентификации своих машин на большом расстоянии было решено ввести дополнительные опознавательные знаки: горизонтальные черные полосы для «белых» самолетов и белые полосы – для камуфлированных. Но помогали они не всегда. Иной раз наличие на фюзеляже самолета белых полос воспринималось как его принадлежность к финской авиации.
Всего же в масштабе всей действующей армии в ходе войны произошло 12 воздушных «инцидентов» такого типа (не считая нескольких случаев атаки советских самолетов, зашедших в запретные зоны) – не так уж много для воздушной войны, и, может быть, не стоило задерживать на них внимания, если бы не одно обстоятельство: все подвергавшиеся атакам самолеты длительное время эксплуатировались в ВВС, а их облик был хорошо известен личному составу истребительных авиачастей не только по наземным, но и по воздушным «знакомствам». По-видимому, причина таких «недоразумений» не в незнании силуэтов своих самолетов, а в психологической неподготовленности части летчиков к ведению настоящей воздушной войны, неспособности их в считанные секунды провести идентификацию летящего на встречно-пересекающемся курсе самолета. В какой-то степени это предположение подкрепляется следующим фактом: 19 января, следуя на боевое задание, флагштурман(!) 13-го СБАП обстрелял из носовых ШКАСов идущую на пересекающихся курсах… четверку таких же СБ из состава 72-го полка. Еще больше это явление выражалось в случаях многочисленных обстрелов наших же самолетов своими наземными войсками. Несмотря на многократное превосходство советской стороны в воздухе, пресловутая «бдительность» первоначально заставляла в каждом самолете видеть скрытого врага. Не создав постам ВНОС возможности для нормальной работы, сами сухопутные командиры вносили один лишь хаос при подаче сведении о пролете самолетов противника. «В первые дни военных действий кому не лень было бегали к телефонам, телеграфу и радио и душераздирающим криком кричали все что угодно, только не «Воздух», – с досадой отмечал начальник ПВО 8-й армии майор Маргулис. – Как-то ночью начальник ПВО армии был разбужен телефонным звонком, которым было сообщено: Слышу шум мотора швейцарского (!!) самолета…».