После голосования Дымов поспешил поздравить омбудсмена с такой важной победой. Однако он оказался не первым. В коридоре, соединяющем зал пленарных заседаний и холл перед Малым залом, стояли сам Ковалев, его помощники и еще два человека, в которых Дымов признал парламентских корреспондентов газеты «Сегодня». Ковалев давал первые комментарии. «Вы знаете, я так волновался, что выкурил все свои папиросы и теперь спешу в кабинет за новой пачкой „Беломора“, — говорил Ковалев, — я конечно же доволен. С одной стороны, не очень рассчитывал, что первое чтение пройдет успешно, а с другой — все-таки Иван Петрович — мой должник». — «Как это?» — спросил журналист помоложе. «Дело в том, что я был в Счетной комиссии, когда выбирали спикера. И именно мой голос оказался решающим, когда зашла речь об одном из спорных бюллетеней. Я высказался за то, чтобы признать его действительным, хотя большинство фракции „Выбор России“ было против избрания Рыбкина и за него не голосовало. Думаю, что Иван Петрович запомнил добро и сегодня помог правозащитному делу. А это важнее всего». Ковалев улыбнулся журналистам и пошел к своему кабинету.
Еще год назад Дымова шокировала бы эта история. Однако за полгода работы в Госдуме он привык к подобным поворотам политики. И только один вопрос мучил его: рассказать ее Никите Петровичу, с которым, несмотря на разницу в политических убеждениях, они стали приятельствовать, или нет?
Глава 2
Бюрократическая
Материалы к диссертации сотрудника аппарата официального представителя президента в Государственной думе (1999 год)
Валерий Георгиевич Красоткин, ответственный сотрудник представительства администрации президента в Государственной думе, решил написать диссертацию о российском парламентаризме. Знал он об этом много, поскольку последние девять лет его жизнь так или иначе была связана с законодательной властью.
В начале 90-х Красоткин на перестроечной волне попал в Верховный Совет РСФСР Себя он там никак не проявил, но в 1992 году сделал чудовищную ошибку, встав в противостоянии Ельцин — Хасбулатов на сторону спикера Верховного Совета. Радикалом Красоткин не был, поэтому в октябре 1993 года не пострадал. Глядя по телевизору на горящий Белый дом, он окончательно понял, где находится настоящая власть, а где — только ее иллюзия.
Работу бывшему члену Верховного Совета было найти непросто, поэтому он, не думая, согласился пойти в администрацию президента, в подразделение, отвечающее за взаимодействие с парламентом. Первое время хасбулатовское прошлое мешало карьере Красоткина. Однако со временем на Старой площади перестали придавать большое значение обстоятельствам войны с Верховным Советом. Да и возможностей проявить себя с лучшей стороны у Красоткина было немало.