С запалами был полный швах, и пришлось ограничиться простым запальным шнуром. Нет, если немного подумать и вложиться не так чтобы и дорого, то можно придумать нечто удобоваримое. Но ни времени, ни тем более, лишних средств у него не было. Ничего, так тоже должно получиться вполне приемлемо. Тут не до жиру.
С другой стороны, грех жаловаться. Несмотря на характер подразделения, им разрешили дополнять свою экипировку, что в представлении Сергея вовсе ни в какие ворота. Впрочем, ему вообще было трудно представить регулярную армию, где служат со своим оружием, самостоятельно обеспечивая себя боеприпасами, пусть и по льготной цене.
Вот и сейчас, они занимаются изготовлением себе амуниции. Впрочем, как раз этот девайс носить и не разрешили бы. Не по уставу. Опять же, не входит в перечень разрешенного замещения. Как не входит и портупея, изготовленная шорником по специальному заказу. Ох уж эта экипировка. От огромной суммы в триста крон не осталось и следа. Все до последнего гнедка, было потрачено на закупку того, что могло понадобиться в суровых условиях враждебной степи.
Разумеется, тратил Варакин не только на себя, но и на своего спутника, молодого паренька Ануша. Выжить в одиночку нечего и мечтать, так уж получилось, что друзей у Сергея нет. Паренек же неплохо экипирован, отлично стреляет, не трусливого десятка, а главное — молод и бросить товарища для него хуже смерти. Именно такой и не помешает, чтобы прикрывать спину. Ну и Сергей, в свою очередь, всегда прикроет его. Оно и отцу паренька пообещал и надежнее так. Никогда не жди от людей того, чего не можешь дать сам. Хочешь верности и честности, будь готов платить той же монетой. Врага страшнее того, кто увидит в тебе предателя, быть не может.
— А, гадство! Что за хрень, я вор, а не белошвейка.
Это уже с другой стороны и совершенно иной персонаж. Хват. Прозвище это прилипло к нему еще в детстве. Он был родом из приличной семьи и по всему должен был вырасти степенным хуторянином. Должен…
Должен, да не срослось. Пинки сожгли хутор его родителей, убили всех мужчин и мать, а двух сестер увели в плен. Он, тогда двенадцатилетний мальчишка, сумел спрятаться и пробраться к заставе. Его определили в приют, но нравы там оказались далеки от благостных и мальчишка сбежал. Потом беспризорщина.
Поначалу, когда он не обладал никаким опытом, в момент острого голода он шел на отчаянный шаг — врывался в харчевню, хватал с какого-нибудь стола съестное и убегал. Пару раз его ловили и били, но в основном все обходилось нормально.
Вот тогда-то его и прозвали Хватом. Складывалось такое впечатление, что парень напрочь позабыл свое настоящее имя. Он ведь и по всем бумагам проходил как Хват, ни имени, ни фамилии.