А еще с появлением денег, столь щедро переданных в его пользование Варакиным, у него появилась и возможность слегка расширить свое хозяйство. Ануш был младшим сыном, а потому в наследстве его доля была самой малой если не сказать меньше, пятый сын все же. Так вот, была возможность утянуть паренька поближе к себе, да и хутор не особо богатый, хотя мужских рук и в избытке.
Но как выяснилось, не все столь уж и просто. Сынок другого хуторянина, побогаче, решил, что девушка будет его женой. Он уж подбивал клинья еще на ярмарке, да Сарка выбор свой остановила на Ануше Бартова. И вот совершенно случайно два обалдуя сошлись в харчевне, набрались и завязали спор. В общем-то нормальное явление. С женщинами тут был явный некомплект и на каждых десяток парней, в лучшем случае, приходилось эдак семь невест. Поэтому соперничеством женихов и выяснением отношений никого не удивишь. Справедливости ради нужно заметить, что первым ударил не Ануш. Но когда завертелось, более щуплый Бартова, справедливо полагая, что ему не выстоять, схватился за нож.
Все это случилось вечером того же дня, когда они выехали к хутору Кафки. А буквально вчера уже состоялся и суд, на котором присутствовали проживающие поблизости хуторяне, успевшие получить весть. Как выяснилось позже, комендант торопился с принятием решения, ему вовсе не улыбалось отправлять на виселицу молодого парня, как и отправлять в дорогу лишних людей.
Предполагая, что сержант может пройти мимо форта, но никак не минует харчевню, капитан оставил послание для Полена, с требованием завернуть в форт. Старый вояка даже не дослушав харчевника, предположил, что приговором для молодого человека была виселица, которую тут же заменили определением в отряд черных шевронов. Получалось, что конвоируемых у него становилось в двое, против прежнего.
— Полен, это что же получается, молодому дурню, за глупость сразу веревка? Не тюрьма, а смертный приговор? Не слишком ли? Он ведь не хотел убивать, а схватился за нож по пьяному делу.
— Другим наперед наука, не хватайся за оружие. А что сразу веревка, так ведь мы не на востоке. Уже в пятидесяти верстах отсюда, за такое можно было бы получить тюремный срок, заметь, не каторгу, но только не у нас.
— А нужно ли так, жестко? Ладно я, все же полицейского при исполнении убил, но этот.
— Тебя даже на востоке приговорили бы к смертной кази. Что же до Ануша, тот тут иначе никак нельзя. Говорю же, граница. Здесь просто так ничего не забудется. Может близкие убитого и рады бы не начинать вражду, но если не последует справедливый приговор, а он тут простой, око за око, то вынуждены будут объявить кровную месть. И тогда комендант получит два враждующих семейства, к которым вполне могут присоединиться их друзья, или те, чьи родственники случайно окажутся не в том месте и не в то время. Словом, из-за одного обалдуя, может рвануть так, что кровь будет литься рекой.