Коля теперь работает в Этнографическом музее, куда его, оказывается, устроила Елена, и учится по вечерам. Встречаемся мы теперь редко и только по воскресеньям. Изредка после концерта Коля заходит к нам и мы пьем чай втроем с Еленой, иногда к нам присоединяется и Иван Семенович. С Колей я уже не могу быть полностью откровенной. Я чувствую, что о том, что со мной произошло по решению моего мужа, ему не надо знать. Я уже не его девочка Бетси, хотя так хочется уткнуться иногда ему в плечо и поплакать.
Так проходит зима, и наконец Сережа защищает диплом — блестяще конечно. Ему намекают на возможность работы в Японии в ближайшем будущем. Он ужасно доволен. Почти полгода, пока он работает в Институте востоковедения и ждет назначения — самые счастливые за всю нашу супружескую жизнь. Гонка окончена и Сережа больше времени проводит со мной. По вечерам я отрываюсь от переводов и книг, и мы очень весело проводим время, собираясь все вместе за чайным столом. Опять Сережа ведет себя со мной так, как в пору жениховства. Зовет вечером погулять и мы обходим по набережным Стрелку Васильевского острова и мимо университета возвращаемся домой. Иногда, спустившись к Неве, где нас не видно сверху, с набережной, мы целуемся, и мне это так нравится! По воскресеньям к нам приходят сестра с мужем, моя подруга Лёля с итальянской кафедры и Коля. Получаются настоящие вечеринки с музыкой и танцами.
Так мы отмечаем наступление нового 1972 года. Я договариваюсь с сестрой и Лёлей. Мы заранее готовим всякие вкусности, печем пироги и торт, накрываем стол в закрытой от посторонних глаз столовой, где Сережа, тоже потихоньку, установил уже елку и я украсила ее старыми, еще нашими с сестрой игрушками. В десять часов, когда гости собираются перед закрытыми дверями, Иван Семенович распахивает их и вскрикивает восхищенно, словно маленький мальчик.
— Ну, сегодня дети сделали нам сюрприз, который раньше делали родители. Помню, мама с бабушкой так же тайно наряжали елку и нас с сестрой впускали в столовую. Мы сразу бежали под елку искать подарки!
Я предусмотрела это, и мы решили заранее подготовить каждому по подарку, красиво завернув их. У меня их оказалось больше всех: французские духи, колготки, билеты на премьеру в театр и — французское издание начала 19 века «Опасных связей» де Лакло! По тому, как улыбается Коля, я понимаю, что это он каким-то образом разыскал книгу в «Букинисте».
— Ну, Бетси, прочитай нам что-нибудь, докажи, что ты выучила французский!
Я открываю наугад книгу и читаю французский текст: «Настоящий способ побеждать сомнения — это постараться сделать так, чтобы тем, у кого они имеются, больше нечего было терять.» Жестокий цинизм этих слов, напомнивший мне о своих сомнениях по поводу ребенка, вызывает краску на моем лице. Я, не переведя их, переворачиваю несколько страниц и читаю другое: «После того, как идя каждый своим путем, мы отведали всех удовольствий, насладимся теперь счастьем сознавать, что ни одно из них не сравниться с теми, которые мы испытали друг с другом, и которые покажутся нам еще более сладостными!» В шоке я захлопываю книгу и кладу ее на столик.