Судя по всему, чтобы успокоить родителей и не расстраивать еще больше убитую горем мать, ей придется терпеть тягостное проявление симпатий со стороны сэра Финеаса, хотя Марселле казалась противной сама мысль о времяпрепровождении в обществе баронета.
Осознавая безвыходность данной ситуации, Марселла испустила тяжелый вздох и, наконец, приняла решение, которому противилась всей душой. Делать нечего, она позволит сэру Финеасу ухаживать за собой, а тем временем будет молиться о скорейшем выяснении судьбы брата… ради своего спасения и избавления Кларри от беды.
В дальнем углу камеры что-то зашевелилось. Услышав шорох, Гарет разом стряхнул с себя оцепенение. Из осторожности притворяясь спящим, он приоткрыл здоровый глаз — другой распух после вчерашней стычки, — и принялся выслеживать нарушителя спокойствия.
Нельзя сказать, чтобы вторжение оказалось совершенно неожиданным. Вот уже третий раз за эти два дня Гарет просыпался посреди тревожного сна и обнаруживал присутствие в камере кого-то еще.
Гарет даже выругался про себя от досады. В прошлый раз нежелательному посетителю уже удалось завладеть порядочной частью сыра и мяса, за которые в тюрьме приходилось платить втридорога. Эта простая еда была настоящим пиршеством по сравнению с черствым хлебом, выдаваемым большинству узников, менее состоятельным, чем Гарет, а уж он-то вовсе не собирался делиться подобной роскошью с кем бы то ни было.
Несмотря на ограниченные возможности, со своей узкой койки Гарет мог обозревать все помещение и сразу же заметил своего врага, который направлялся к столу, не подозревая, что за ним следят.
«Ну держись, чертов воришка!» — злорадно подумал узник. Он незаметно сжал камень величиной с кулак, который заранее выковырял из стены в качестве оружия за неимением лучшего и теперь терпеливо ждал, пока маленький негодяй сделает еще несколько шажков вперед, чтобы вышибить ему мозги.
Камень, посланный быстрым движением руки, с поразительной точностью настиг свою жертву, угодив ей прямо в голову, и остановил осторожное передвижение зверька. Гарет вскочил с койки, невольно поморщившись от боли в избитом теле, но все же торжествующе ухмыльнулся, склонившись над безжизненной тушкой.
— Противный маленький грызун, — пробормотал он, пнув носком сапога мягкое серое тельце, затем небрежным жестом подхватил тварь за голый хвост и отшвырнул в угол.
Минутное возбуждение, вызванное этим небольшим происшествием, быстро угасло, и узник со стоном опустился на койку, собираясь поразмыслить о сложившейся ситуации.