…Потом они снова отдыхали от любовных (супружеских?) ласк, и уже наплывала дремота, когда Влада посетила внезапная и несколько обидная мысль: а почему Чага, в свою очередь, так ни о чём его и не спросила? Нет, право, это было даже как-то оскорбительно… Неужели вот так просто возьмёт и уснёт?..
Он повернул голову и увидел, что Чага по-прежнему лежит на спине и смотрит в небо. Потом что-то вдруг изменилось в её взгляде. Влад тоже невольно поднял глаза, и сердце ёкнуло: по ласково мерцающему небосклону ползла наискосок тяжёлая крупная звезда. Значит, ещё не стартовали…
— Чага, — позвал он. — Видишь?
— Да.
— Я прилетел оттуда, Чага, — проговорил он, чувствуя, что хрипнет.
Казалось, она не услышала. Удивлённый её равнодушием, Влад приподнялся на локте, всмотрелся в тронутое обильным звёздным светом лицо и понял, что Чага лежит, буквально помертвев от страха. Наконец медленно повернула голову.
— Никому не говори… — произнесла она с тихой угрозой, и у Влада по спине побежали мурашки.
— Я… — растерялся он. — Только тебе… А почему?
— Убьют, — последовал мрачный ответ, и Чага снова стала смотреть на неторопливо переползающую звезду.
— А… за что?
Чага молчала. Потом всё-таки ответила через силу:
— Бегущая звезда. Когда она появляется, где-нибудь падает стальная птица… Никому не говори. Узнают — убьют.
Та-ак… Влад, слегка потрясённый, опустился на место. А туземцы-то, выходит, очень неплохо информированы… Бегущая звезда, стальная птица… Однако позвольте! Что значит узнают — убьют?.. А сама она разве не знает? Не убила же…
— Хорошо, Чага, — покорно сказал он. — Я никому не буду говорить… Но с тобой-то я могу об этом?..
— Со мной — да, — нехотя согласилась она.
Грузная звезда подползала уже к краю чернеющего бруствера.
— А знаешь, что это? — спросила он.
— Металл, — равнодушно отозвалась Чага.
Влад поперхнулся.
— М-металл… — вынужден был согласиться он. — Но это совсем другой металл! Он не убивает. Он служит людям. Там есть люди, Чага. Много людей. Таких, как я…
Звезда уже скрылась за кромкой развороченного бруствера, а Чага всё молчала.
— Там хорошо? — неожиданно спросила она, глядя в мерцающую бездну.
— В моём мире? — уточнил Влад. — Да, Чага. Там хорошо.
Она снова повернулась к нему, и в голосе её прозвучало какое-то совершенно ребяческое изумление:
— Если там хорошо, зачем вы летите сюда?
— Зачем? Да ради вас!
— Ради кого? — Она в самом деле не понимала.
— Ради тебя, — сказал Влад. — Ради твоих близких. Ради всех людей.
— Ради моих близких? — Она пристально всмотрелась в его лицо. Пристально и тревожно. — Ради Стрыя? Ради Колченогой?