Вдруг она услышала чей-то шепот. Кто-то точно так же взывал к Шиве — голос человека был полон отчаяния и тоски.
Полная любопытства, Амрита повернула голову и увидела… Камала.
Он не смутился; казалось, напротив, был рад ее присутствию.
— Здравствуй, Амрита.
— Здравствуй, — тихо сказала она.
Повинуясь одинаковому желанию, они вышли из храма.
— Ты много раз спрашивала у меня совета, — без предисловий начал Камал. — Позволь обратиться за советом к тебе!
— Я тебя слушаю.
— Скажи, где Тара? Девушки болтают, будто она сбежала из храма.
Амрита посмотрела в его темные глаза. В них застыло выражение растерянности, беспомощности и горя. Девушка не ожидала увидеть Камала таким и ответила:
— Это правда. Она уехала с англичанином. Боюсь, мы никогда больше не увидим ее.
Камал ужаснулся.
— О нет!
— Тара разочаровалась во всем, во что верила, — сказала Амрита и, не выдержав, воскликнула: — Зачем ты ее предал?!
— Я испугался, — подавленно произнес Камал. — Испугался, что у меня отнимут то главное, ради чего и чем я жил. Прогонят из храма, лишат возможности служить Натарадже. Я слишком легко относился к нашей связи, думал, что нас соединяет только телесная страсть. Я думал, что сумею вычеркнуть Тару из своей жизни. Не получилось. Дни и ночи кажутся мне пустыми. — Он сделал паузу и продолжил: — Тебе известно, что я участвовал в посвящениях девушек в девадаси. Теперь мне кажется, Тара тоже посвятила меня во что-то такое, чего я прежде не знал. Рядом со мной никогда не было человека, который любил бы меня так, как эта девушка. Она любила бескорыстно, преданно, самозабвенно, не как «живого бога», а как обычное смертное существо. Иногда мне казалось, что Тара была бы рада отдать за мою любовь все сокровища мира, все, что она имеет, — и свою душу, и свое сердце. Когда люди искренне любят друг друга и следуют зову любви, это и есть драхма[14]! Вот оно — подлинное служение богу! Я понял это слишком поздно и теперь страдаю. Что мне делать, Амрита?
— Тара была бы счастлива услышать твои слова, — прошептала девушка. — Значит, ты ее любишь?
— Да.
— Ты опоздал! — сказала Амрита, и ее слова прозвучали как приговор. — Она никогда не вернется назад.
— Как мне жить? — с тоской произнес Камал. — Меня ничего не радует, я думаю только о ней.
— Не знаю. — Девушка завернулась в сари и, не оглядываясь, пошла к себе.
Ей казалось, что на душе у нее лежит тяжелый камень.
Можно было бы посоветовать Камалу поехать в Калькутту и попытаться отыскать Тару, но она знала, что он не станет этого делать. Так же, как и Киран, скорее всего, никогда не приедет за ней.