— Труженик ты мой, — обвила белыми руками загорелую шею князя Александра. — А без тебя никак?.. Вон сколь воевод под началом. Поручил бы кому, пусть по заставам наведываются.
— Поручил бы, но все самому надо, — освобождаясь, осторожно убрал от себя князь руки Александры.
Пытаясь удержать подле себя мужа подольше, княжна как бы между прочим проговорила:
— А пока тебя не было, лада мой, приезжал боярин от князя Ярослава. Владыка Спиридон собирал Совет господ. Говорят, что шум стоял, аж на площади слышно было. Ссорились бояре…
— О чем речь-то шла? — заинтересовался Александр.
— Надумал Ярослав Всеволодович в Булгарию ехать по осени, денег требовал, пушнину, меду…
— И много?
— Того не ведаю. Но бояре заупрямились… Верно, немало.
Александр задумался. Княгиня, довольная собой, что удержала мужа в светелке, принялась примерять новую жемчугом украшенную кику, чтобы похвастать перед Александром. Но тот через некоторое время встал и решительно произнес:
— Завтра еду с матушкой в Володимир. Надо с отцом поговорить!
— Как? — задрожали у Александры губы. — А как же я, ты сказал, что дня через два-три в путь отправишься?
— Не до времени. Видишь, как дело оборачивается. Ехать надо в стольный град. Пойду, отдам распоряжения, — поднялся со стольца князь и стремительно вышел за дверь.
— Так всегда… Только для меня нет времени, — залилась слезами княгиня и уже сквозь всхлипы проронила: — Так и не сказалась, что на сносях…
Обоз под охраной малой княжеской дружины медленно двигался к Владимиру. Александр ехал в глубокой задумчивости, и даже детвора — его младшие братья и сестры, для которых поездка в возках была очередной забавой, — не могла его отвлечь от тягостных мыслей. Перед отъездом Александр посетил епископа Спиридона — главу Совета господ, и тот ему поведал, что князь Ярослав потребовал от Новгорода Великого долю откупа от татарских набегов, равную восьмидесяти бочонкам серебра и пушнины сорок сороков.
«Зачем так много? — недоумевал Александр. — Что задумал отец? Может, он хочет на новгородское серебро стольный град укрепить, нанять войско? Но, насколько сведущ был епископ, подобные требования он отправил во все княжества Северной Руси и все князья и бояре получили свой наказ. Не минула сия чаша даже тех, от городков которых одни головешки остались. Но Новугород уже дал отцу серебра, дал хлеба и людей… Что делать? Ведь невыполнение требований великого князя равносильно объявлению войны. Не воевать же с родным отцом! А как быть? Не отстоять интересов Новугорода — значит потерять княжеский стол… А что потом? Получить от отца какой-нибудь захудалый городишко в кормление… Ну нет! Я князь, не княжич, чтобы получать от кого бы то ни было кусок хлеба!»