Она не приветствовала гостя ни словом, ни жестом. Встретил его — неодолимо, точно порыв холодного ветра, — враждебный и леденящий взгляд.
Молодой человек застыл в дверях. Ощущение ужаса, бесформенное и тяжкое, навалилось на него, словно стервятники рока вцепились ему в плечи, когтями впиваясь в плоть.
Затем туман рассеялся. Мордред выпрямился. Тяжесть отпустила. Комнату заливал солнечный свет, а напротив него стояла высокая, прямая как стрела женщина в сером платье, с холодными серыми глазами; темные волосы забраны назад и перевиты серебром.
— Принц Мордред.
Юноша поклонился.
— Госпожа.
— Прости, что принимаю тебя здесь. Я работала. Король частенько сюда заглядывает и принимает все как есть. Ты присядешь?
Мордред пододвинул табуретку и сел. Оглянулся на беспорядок на столе. Нимуэ вовсе не снадобье варила над жаровней, как он склонен был предположить. «Работа» скорее сводилась к кипе бумаг и дощечек для письма. В оконном проеме стоял незнакомый ему инструмент, одним концом направленный в небо.
Нимуэ уселась и выжидательно обернулась к Мордреду.
Гость перешел сразу к делу:
— Прежде мы не встречались, госпожа, но я вас уже видел.
Минуту Нимуэ глядела на него, затем кивнула.
— Замок в Лугуваллиуме? Я знала, что ты рядом. Ты прятался во дворе?
— Да. — И хмуро добавил: — Вы стоили мне свободы. Я пытался сбежать.
— Верно. Ты испугался. Но теперь-то ты знаешь, что причин для страха не было.
Мордред нерешительно помедлил. Голос собеседницы по-прежнему звучал холодно, во взгляде читалась неприязнь.
— Тогда зачем вы меня остановили? Вы надеялись, что король предаст меня смерти?
Брови ее взлетели.
— Почему ты спрашиваешь?
— Из-за пророчества.
— Кто рассказал тебе? Ах да, Моргауза. Нет, я велела Урбгену не спускать с тебя глаз и позаботиться о том, чтобы ты благополучно добрался до Камелота, потому что всегда лучше, если угроза остается в пределах видимости; упустишь — и гадай потом, откуда последует удар.
— Стало быть, вы согласны, что я представляю угрозу. Вы верите в пророчество.
— Приходится.
— Значит, вы тоже это видели? В кристалле, либо в заводи, либо… — Мордред оглянулся на инструмент у окна, — прочли по звездам?
Впервые в лице ее отразилось нечто иное, нежели враждебность. Нимуэ глядела на гостя с любопытством и отчасти озадаченно.
— Мерлин видел, Мерлин изрек пророчество, а я есмь Мерлин, — медленно проговорила она.
— Тогда объясните: почему, если Мерлин верил в свои пророческие голоса, он позволил королю сохранить мне жизнь? Я знаю, зачем так поступила Моргауза: она спасла меня, полагая, что я стану погибелью Артура. Она сама мне так сказала, а когда я вырос, попыталась настроить против короля. Но почему Мерлин вообще допустил, чтобы я родился на свет?