— Гачи?
— Ну, портки, что ли, штаны. Знаешь, как сердитый пёс за штанину схватить норовит?
— С собакой равняешь меня? — обиделся Берды.
— Собака, брат, штука нужная и полезная, — примирительно сказал Сергей, — отару от волков охраняет, дом — от воров. И вообще не цеплялся бы ты, хлопец, к каждому слову.
— Да я не цепляюсь, — дружелюбно ответил Берды. — Я, Сергей, о жизни думаю так, что голова у меня гудеть начинает, вроде пустого котла, когда по нему палкой стукнешь. Многое постичь не могу. Почему, например, либеральничаем с таким, как Бекмурад-бай? Он всю жизнь дайхан эксплуатировал, отряд против нас собирал. Можно не сомневаться, что, поднимись какая заварушка, Бекмурад-бай первым винтовку на нас направит. Всё это мы знаем, но делаем вид, что нас не касается, и ходит себе Бекмурад по-прежнему баем, словно и не было революции. Почему я должен терпеть его рядом с собой?
Прихрамывая, он подошёл к окну, подставил лицо ветру. Мимо прошёл человек в чалме и полосатом халате, искоса глянул на Берды. Тот перегнулся через подоконник, всматриваясь.
— Не вывались на улицу от усердия, — пошутил Сергей. — Знакомую девушку увидел?
— Встречал я, вроде, этого типа, — сказал Берды. — На базаре как-то подходит ко мне один, говорит: «Привет вам от Исрапила». Пока я спохватился, он в толпу улизнул. Что за тип, кто такой Исрапил — непонятно, но этот, что мимо сейчас прошёл, по-моему, рядом тогда стоял и за мной наблюдал. А может, и не он, чёрт их разберёт.
— Исрапил, говоришь? — заинтересовался Сергей.
— Да, а что?
— На следствии Аманмурад называл это имя в числе своих закордонных знакомцев. По всему видать, из тех птичек, что на контрреволюцию поют, террористов к нам засылают, басмачей организуют. Неспроста он тебе привет передал.
— Не знаю, что у него было на уме, — пожал плечами Берды, — но если, говоришь, он друг Аманмурада, то такая же сволочь, как и тот.
— Да нет, этот, пожалуй, покрупнее будет, повыше рангом. Аманмурад — сошка мелкая, простой исполнитель: что ему приказали, то он и делает. Может, мы и поторопились с его арестом, могли бы через него покрупнее рыбину подсечь.
— Надо было подождать, пока он ещё человек пять на тот свет отправит да две-три школы сожжёт? — не выдержал взятого тона Берды.
— Закури, — сказал Сергей, — успокойся. Давай и я тебе компанию составлю, воспользуюсь случаем. Дома меня Нинка гоняет с табаком — все, говорит, подушки махоркой своей завонял, трубокур. Пользуйся, Берды, свободой, пока ещё не женат, потом жалеть будешь, что не покурил вволю.
Они свернули толстые самокрутки. Берды чиркнул своей зажигалкой, дал прикурить Сергею, прикурил сам, пожаловался: