— Кремешек на исходе, а запасного нет.
— Надо было в своё время Аманмураду заказ дать — он бы тебе привёз из Мешхеда.
— Лучше от уголька прикуривать буду, чем Аманмурадовыми подарками пользоваться!.. Много он на следствии говорит?
— Порядком несёт его, да всё это ещё проверки требует — где правда, а где ложь.
— С какой стати ему врать?
— От усердия. Боится, что мы его в расход пустим, вот и старается показать себя полезным человеком, который много знает, подлая душонка. На братца своего такое валит, что у следователя на голове фуражка поднимается.
— А мы все не верим, да? — съязвил Берды. — Гуляй, Бекмурад-бай, на воле, пользуйся нашей добротой, вреди нам, сколько твоя душа пожелает!
— Думать надо, — Сергей постучал себя по лбу согнутым пальцем, — думать, а не гудеть пустым котлом. Придёт время — возьмём и Бекмурад-бая. Кое-что, и без проверки видно, наклепал на него Аманмурад, собственные грехи на брата валит. А тому и своих достаточно будет, когда время ответа придёт. Вот ты споришь, почему мы оставляем на свободе Бекмурада и ему подобных. Да, это баи, мироеды, эксплуататоры, да, это наши потенциальные враги. Но дело не столько в них, сколько в народе, а народ, сам знаешь, тёмный, многие ещё не разобрались толком, кто у них враг, а кто — друг. Черкез по этому поводу, кажется, даже цитату какую-то приводил — мол, не знаете, что добро для вас окажется злом, а зло — добром. Репрессия, Берды, это мера вынужденная, крайняя и сильнодействующая мера, применять её надо осторожно, по рецепту врача. Нужно распространять в народе знания, разъяснять, что такое Советская власть, привлекать к себе сомневающихся и колеблющихся. Вот тогда и лишатся силы Бекмурад-бай и вся их шатия. Естественно, если они станут на путь откровенного вредительства, мы их обезвредим несмотря ни на что, а пока они сидят мирно — ну и пусть сидят себе до поры. Неужели не понятно тебе?
— Объяснил — понятно стало, — сказал Берды, — а только ни черта они не мирные, они, как скорпион под подушкой, сидят. И людей, зачем их агитировать за Советскую власть? Меле, например, Аннагельды-уста, чабанов Эсена и Байрама, которые с Мурадом-ага ходили, — зачем их убеждать? Они сами за Советскую власть любому горло перервут.
Сергей искренне рассмеялся, хлопнул Берды по плечу:
— Ну и саксаулина ты, хлопец, — ни с какой стороны к тебе не подступишься, не согнёшь. Конечно, люди— разные и не всех нужно убеждать. Чабаны Эсен и Байрам оказались сообразительными ребятами, а до других доходит не сразу. Тот же чабан Сары, он тоже с Мурадом-ага ходил, да клюнул на приманку Аманмурада.