Марин пожал плечами:
— Вы полагаете, лучше приспособиться к новой России, нежели сгнить за старую?
— А вы как полагаете?
— Хотите сделать меня предателем?
— Демагогия. Да или нет? Минута на размышление.
— Согласие, вырванное таким способом, вряд ли надежно, вам не кажется?
— Нет, не кажется. Вы уже дали ваше согласие, остальное — формальности.
— Я ничего вам не давал, уж простите…
— Разве? — удивился Рюн. — А мне казалось, что, когда интеллигент начинает обсуждать альтернативу подобного рода, он уже все решил… — Рюн сжал губы: — А ведь альтернативы — нет.
Марин долго молчал. Этот далеко не глупый Рюн должен был увериться до конца; он сумел задавить офицера, загнать его в угол…
— Что я должен делать? — словно борясь с собой и не все еще решив окончательно, спросил Марин.
— Мы задержали одну дамочку, — начал Рюн, вставая и прохаживаясь по кабинету, — доказательства ее преступной деятельности налицо, она матерая спекулянтка, и мы можем ее расстрелять в любую секунду, но есть детали, не будем сейчас о них говорить, чтобы они не повлияли на вашу объективность, эти детали приводят меня к мысли, что дело этой дамочки куда как глубже, чем может показаться на первый взгляд. Вот вы и займитесь этим, мой новый и верный друг.
— Интересно, каким же это образом? — не удержался Марин от усмешки.
Рюн почувствовал иронию, но не рассердился:
— Отдел занимает случайное здание, — сказал он серьезно. — Приспособленных камер нет, все вверх дном. Я это говорю к тому, что в образцовой тюрьме я вряд ли сумел бы выполнить задуманное, а здесь сумею — если, конечно, вы мне поможете.
— Подсадите меня к мадам, — догадался Марин.
— Я же говорил, что вы умница, — серьезно сказал Рюн. — Именно так. Размотайте ее любой ценой. Если удастся доказать и доказать серьезно, что она нечто из ряда вон, скажем так, будет хорошо и вам и мне.
— Вы получите орден Красного Знамени, — Марин смотрел Рюну прямо в глаза.
— А вы — жизнь и свободу. — Рюн не отвел взгляда.
— Гарантии?
— Мое честное слово.
Марии молча улыбнулся.
— У вас есть другой выход? — мягко спросил Рюн. — Ее зовут Зинаида Павловна Лохвицкая.
Зотов прикрыл дверь камеры и внимательно посмотрел на Марина.
— Трудно пришлось?
— Узнайте, что произошло с офицерами из моей камеры, — сказал Марин.
— Все расстреляны.
— Нет. Один из них агент Рюна. Уточните кто. Агент жив.
— Сделаю.
— У вас никогда не возникало ощущение, что в отделе работает агент белогвардейской разведки? — спросил Марин.
— Есть факты?
— Я сказал «ощущение», — жестко повторил Марин.
— Не знаю, не думал об этом.