— Прошу, генерал ждет, — адъютант распахнул створки нарядных дверей, отошел в сторону и щелкнул каблуками.
Климович сидел за большим двухтумбовым столом, лицо у него было невыразительное, стертое, старообразное, только глаза под тяжелыми веками остро сверкнули, когда он поднял голову навстречу вошедшим. На вид ему было далеко за пятьдесят, лоб пересекал выпуклый шрам.
— Ваше превосходительство! Позвольте представить вам моего спасителя, — улыбнулась Лохвицкая.
— Рад видеть вас живой и невредимой, сударыня, — дружелюбно улыбнулся Климович и вышел из–за стола. — Как добрались, полковник?
— Не без приключений, — Марин отметил легкий польский акцент. — Буду счастлив продолжить службу под вашим руководством, ваше превосходительство.
— Прошу садиться, господа. — Климович подал пример. — Я благодарен Павлу Григорьевичу Курлову за то, что он не отказал нам и разыскал вас. Отзывы о вас самые лестные, полковник. Сожалею, что в прошлом нам не довелось работать вместе, Владимир Александрович.
— Я тоже сожалею об этом, Евгений Константинович, — пользуясь тем, что Климович обратился к нему по имени, Марин закурил. — Думаю, что будь мы вместе в прошлом, не было бы настоящего. — Он улыбнулся и пустил к потолку серию колец.
Климович рассмеялся:
— Юмор — это прекрасно. Вам предстоит нелегкая работа, полковник, агентуру красных вылавливаем каждый день. У них налажена связь, оптическая, между прочим, тоже. Вовсю работает так называемый Крымский областком. А в общем, приступайте. Мы хотим полностью использовать ваш опыт в борьбе с внутренним врагом. Помнится, вы специализировались на этом в особом отделе департамента?
— Так точно! — Марин встал. — Ваше превосходительство, один вопрос.
— Прошу.
— Мне известна ваша точка зрения на так называемую провокацию. Вы циркулярно запретили секретным сотрудникам активное участие в деятельности революционных организаций. Между тем, если агент не будет вовлекать свое окружение в революционную работу и вовлекать активно, он не сможет находиться в центре событий. И тогда — грош ему цена, — горячо сказал Марин.
— Я согласна, — кивнула Лохвицкая.
Климович улыбнулся:
— О каком циркуляре вы изволите говорить?
— О последнем, за 16–й год. Вы были тогда директором департамента полиции. Я тогда же обратился с рапортом на ваше имя. Я был против этого циркуляра.
— Забудьте о нем. Он дан законным порядком при законном правительстве. Сегодня мы ведем схватку с узурпатором, смертельную схватку. Сегодня мы обязаны инструктировать своих агентов так: «Ликвидация преступного гнезда — любой ценой. Цель оправдывает средства, поэтому все средства хороши, любые». Вы меня поняли, Владимир Александрович?