— B храм Гроба Господня? — хмуро спросил священник.
— Да, — ответила я, прикоснулась к его руке, и он накрыл мою руку своей.
— Вы этого не сделаете, — печально сказал он. Джаред недовольно переступил c ноги на ногу:
— Давайте разберемся в ситуации. Я прошу вас толь ко об одном: попытаться еще раз все обдумать, чтобы найти выход. Сидеть сложа руки и ждать, пока родится ребенок и небеса вступят в игру, — это, конечно, не единственнoe возможное решение.
Священник пренебрежительно мотнул головой:
—Мы проверили каждую строчку. Там ничего нет.
—Попробуем еще раз. Прошу вас. Прежде чем я повезу жену и не родившегося ребенка в Иерусалим, мне нужно убедиться, что другого выбора нет.
Oтец Фрэнсис глянул на кожаный переплет и вздохнул.
— Ладно, ладно. — Он надел очки с круглыми стеклами и посмотрел на нас поверх них. — После этого вы уйдете и никогда больше не появитесь c этой вещью в доме Божьем.
— Даю слово, — сказал Джаред.
Священник принес еще один стул и вместе c Джаредом углубился в изучение книги. B комнате стало холодно. Я обхватила себя руками. Другие знали, что мы здесь и книга y нас. Джаред давно ничему не удивлялся; он невозмутимо обсуждал c отцом Фрэнсисом разные отрывки текста. Когда святой отец ухватывал суть, то переходил к предсказанию, изложенному на других страницах, показывая Джареду, что все можно толковать и по-другому. Так они перелистывали книгу, то перескакивая вперед, то возвращаясь назад, спорили и соглашались друг c другом, но каждая новая идея приводила их к еще большему непониманию и досаде.
Минуты перетекали в часы, a они все повторяли слова пророчества на разные лады , так что в конце концов стало казаться, будто они заучивают стихи, а не беседуют. B углах заколоченных оконных проемов забрезжил тусклый свет. Уже утро. Мы провели в Вунсокете всю ночь, a y меня даже веки не отяжелели.
Джаред в первый раз отвлекся от книги, потому что я заерзала на стуле.
—Проголодалась? — спросил он так, будто только что вспомнило моем присутствии.
—Дохожу до кондиции, —ответила я, кладя подбородок на кулак.
Джаред шнырнул книгу через всю комнату. Она врезалась в стену и c глухим стуком шлепнулась на пол. Несмотря на почтенный возраст, ни один лист не выпал из переплета.
Я встала и пошла на маленькую кухоньку, взяла стакан и открыла кран. Тут только я начала чувствовать усталость во всем теле, да и нервы были измотаны от царившего в комнате священника напряжения. На столе лежал экземпляр Библии короля Якова. Корешок был истерт настолько сильно, что от него почти ничего не осталось, и книга скособочилась — ей было трудно без поддержки «позвоночника» сохранять форму параллелепипеда. Я откинула обложку и пролистала кончиками пальцев несколько страниц.