— Эй, — говорит она. — Кто в вас стрелял? Что случилось?
Бледно—голубые глаза мужчины неуверенно останавливаются на ней и понемногу расширяются. Он открывает рот, но раздается только карканье. Он делает слабые волнообразные взмахи рукой, и закрывает глаза, как бы говоря: «Не имеет значения».
Нора понижает голос.
— Они еще тут?
Он слегка качает головой, не открывая глаз.
— Кто пытался достать пулю? С вами есть кто—то еще?
Его глаза открываются. Рука движется, словно он пытается указать направление, но ему не хватает сил. Он выдыхает и слегка шевелит губами, и Нора слышит обрывки слова, может, имени, но сказано слишком тихо. Он снова закрывает глаза. В уголках глаз блестят слезы.
Нора чувствует, как у нее сжимается желудок. Она смотрит на дыру в животе – рваные края и темная середина, изнутри хлещет кровь. Волна тошноты пробегает через нее, на лбу выступают капельки пота.
— Послушайте… — говорит она. – Я не… Я не знаю, как…
Она осторожно касается краев раны. Порезы разъезжаются, и она вздрагивает.
— Я не знаю, что делать.
Мужчина слегка двигает головой. Норе хотелось бы думать, что это кивок. Что он понимает. Его глаза закатываются, а потом снова возвращаются к ней. Он весь в поту.
Нора оглядывается на Аддиса. Он стоит в дверном проеме, ломая руки и кусая губы.
Он не ошибся. Они поступили правильно. Но они не должны были так поступать.
Она касается горячего лба мужчины.
— Простите.
Он задерживает на ней взгляд еще на мгновение, потом закрывает глаза. Долго и медленно выдыхает, и не вдыхает больше.
Нора встает.
— Аддис, побудь снаружи секундочку. Мне нужно кое—что сделать.
— Он умер?
— Да. Подожди за дверью.
— Почему?
— Потому, что мне нужно сделать кое—что.
Аддис смотрит на топор в ее руке. Его губы слегка дрожат, но он выходит из комнаты.
Нора стоит над мужчиной, глядя на блестящую лысую голову. Раньше она этого никогда не делала. Она думает о том, что почувствует, когда ее руки опустят топор, череп треснет, и он погрузится в плотную мягкую ткань мозга. Она поднимает топор. Закрывает глаза. Туалетная кабинка позади нее открывается, и что—то рычит. Нора вскрикивает и убегает. Она не оборачивается, чтобы увидеть, кто там, она просто бежит. Хватает брата за руку и тащит по коридору на полной скорости. Оказавшись в лифте, жмет кнопку закрытия дверей, видит свое отражение в окнах ресторана и слышит отрывистый вой, низкий и гортанный, но явно принадлежащий женщине. Затем двери закрываются, и они едут вниз.
Аддис плачет. Нора поверить не может, что он так просто начинает плакать после всего, через что они прошли. Он плакал, когда мама вытаскивала их из постели и прятала в ванной, пока их отец убивал ломом грабителя. Он плакал, когда загорелась их квартира в Малой Эфиопии, размазывая сопли по окну семейного GEO. Он плакал всю дорогу от Калифорнии до Луизианы, а потом еще раз, когда увидел Новый Орлеан, и кричал матери, что в Библии сказано – Бог больше никогда не уничтожит Землю потопом. Он плакал, когда отец сказал, что Бог – врун.