— А почему мясо? Разве у нас не пятница?
— Патер говорит, что, если постный день застал вас в дороге или на войне, допустимы послабления, — ответствовала ревностная прихожанка фрау Ута, внимательно наблюдавшая за тем, как я ем: — Может, что-нибудь еще?
— Ага, — подтвердил я, сграбастав фрау в охапку и запрокидывая ее на кровать…
— Но я совсем не это имела в виду! — возмутилась хозяйка, пытаясь вырваться из моих объятий. — Сегодня же пятница!
— Тебе же сказано, что могут быть послабления, — мурлыкал я, снимая с нее тяжелые башмаки. — А мы с тобой оба на войне!
Честная вдова возмущенно закатила глазки и яростным движением задрала подол до самой груди…
Когда Ута счастливо задремала (видимо, ночью ей тоже было не до сна), я осторожно убрал ее руку со своего плеча и принялся одеваться.
Мышки-норушки — сестренки-служанки — успели привести в порядок мою одежду и обувь, сумев очистить ее от грязи и крови. Даже кираса выглядела празднично. Золой они ее начистили, что ли?
Спустившись вниз, я нашел своего адъютанта на кухне, в компании с одной из сестер. Мальчишка был умыт и слегка приодет. Длинные, закатанные до колен штаны и старая, но еще приличная куртка, видимо, когда-то принадлежали покойному хозяину гостиницы.
Эдди уминал за обе щеки фасоль. Свинина, как понимаю, ему была не положена, зато лежали пирожки. Гертруда, с умилением бабушки, наблюдала, как он лопает.
Я так засмотрелся на эту картинку, что чуть было не забыл о том, что собирался примерно наказать врунишку. Вспомнив, взял парня за ухо и спросил:
— Знаешь, за что?
— За ухо… — попытался пошутить Эдди, но взвыл.
— Остряк! — одобрительно сказал я, потянув сильнее.
Гертруда взвилась, словно курица, пытающаяся защитить цыпленка от злой вороны.
— Немедленно отпустите ребенка! — закудахтала она, пытаясь вырвать мальчишку. — Вы ему ухо оторвете!
— Если будете меня дергать, точно — оторву, — предупредил я фрау и повторил вопрос: — Ну так за что я тебя таскаю?
— За то, что без разрешения пришел в дом… — скривился Эдди.
— Неправильно! — продолжил я экзекуцию и пригрозил: — Не ответишь — примусь за второе…
— За хлеб с сыром, что я у хозяйки на ваши деньги взял! — выкрикнул Эдди и был немедленно отпущен.
В глазах парня стояли слезы, но он мужественно и даже гордо стоял, показывая мне — вот, мол, пытайте! Не боюсь!
— Думаешь, мне жалко денег? — спросил я мальчишку. Эдди не ответил, но по его глазам было видно, что именно так он и считает. — Так вот, в следующий раз, когда захочешь кого-то накормить за мой счет, то ставь меня в известность первым. Просто подойди и скажи… И не нужно обманывать фрау Уту, говоря, что я об этом распорядился. Ты понял? Ну а если понял, пошли.