Кащеев сделал шаг назад, потом опустился на колени и рухнул пластом на опилки.
Цирк содрогнулся от крика. На манеж полетели букеты цветов. Гимназисты толпою бросились на манеж.
— Господа! Господа!
Кричал Аржанов. Но его слова потонули в крике толпы. Гимназисты окружили Аркадия, подняли на руки и понесли в раздевалку. Оркестр с опозданием грянул марш.
На следующий день к Аркадию приехали члены Смоленского гимнастического общества, они просили организовать кружок бокса.
А время над империей Российской постепенно убыстряло свой бег. Куда только делось спокойное, мирное, обывательское время, ленивая истома различных присутствий, спокойствие городов! Теперь новые часы отсчитывали время звоном винтовочных прикладов. Неспокойно было в России, тревожно. Запахло в воздухе кислой пороховой вонью. Нет, не тот стал русский мастеровой. Раньше, бывало, за версту шапку ломит. А нынче? Идёт на хозяина, кольнёт взглядом, усмехнётся загадочно. А что эта ухмылка означает? Неизвестно. Только неуютно становится хозяину на собственной фабрике.
Утром Аркадий ушёл на Днепр. У него было там любимое место — на плотах. Между брёвнами хлюпала вода, а плоты покачивались на волне, как корабли.
Аркадий раскрывал этюдник, ставил раскладной стульчик. Тишина. Народу никого, только мальчишки подплывут иногда с пронзительно любопытными глазами, да и обратно.
И в этот день, как и обычно, Аркадий сидел и рисовал. Он настолько увлёкся работой, что не услышал шагов за спиной.
— Кхм, — кашлянул кто-то над его головой.
Аркадий поднялся. Перед ним стояли трое. Чёрные картузы с лакированными козырьками, люстриновые пиджаки, вместо галстуков шнурки с шариками на концах.
— Господин Харлампиев!
— Да, это я.
— Прощения просим, что побеспокоили вас. Есть у нас к вам надобность неотложная. Только вот как начать…
— А вы с самого начала попробуйте.
— Да дело больно деликатное, — усмехнулся в усы один, — но была не была. Слышали мы много о вас хорошего, Аркадий Георгиевич, да и семейство ваше всё большим уважением пользуется…
— Да вы не тяните, к делу переходите сразу.
— Черносотенцы в городе балуют. Громят, значит, — шагнул к Аркадию второй, помоложе, с горячими злыми глазами, — вчера нашего деповского избили до полусмерти…
— Да ты погоди, — пожилой рабочий достал из кармана дешёвый портсигар, — погоди. Мы, господин Харлампиев, из рабочей дружины. Пришли просить — поучите наших молодых драке на английский манер.
— Вы хотите, чтобы я преподавал вам бокс?
— Именно, я так и хотел сказать.
— Ну что же, я с великой охотой.
— Благодарствуем. Деньги, значит, на уроки…