Тарас с горячностью ответил:
— Нехай будут разными, тилько б хотилы одного. Тоди и натуру свою зможут переробить, звыкнуться и друг другу навстречу пойдут. Нет, не в характере дило, Лариса Владимировна, а в помыслах, в цели.
— В устремлениях, — добавила Лариса и, словно отвечая на какую-то свою мысль, сказала: — Вот про меня говорили: «Жена главного инженера!» И считали, что я особенная, не чета простому человеку. А ведь я обычная девчонка. Что у меня? Семь классов, завод, вечерняя школа, которую я не кончила из-за Ивана… А стала инженершей и словно высшее образование получила. За что такой почёт? Из-за мужа? А человеком я себя почувствовала только тогда, когда к вам пошла работать. Про меня уже не скажут теперь: жена главного инженера. Про меня говорят: Лариса, которая шоферша. Ей-богу, это хорошо!
Тараса обрадовали эти слова. Когда он видел Ларису в гараже, то думал, что она просто снизошла до них: «Что ж, давайте поработаю у вас, тёмных шофёров». Ему всё время казалось, что его с Ларисой что-то разделяет. И вдруг выяснилось, что она совсем простая, своя и от этого ещё дороже и милее.
В это время Витька, бежавший к ним, споткнулся и упал. Тарас и Лариса одновременно бросились к мальчику и подняли его.
— Молодец, что не плачешь! — сказала Лариса.
— А чего тут плакать? — всхлипывал Витька. — И совсем не больно.
— Герой! Иды промый руку, — усмехнулся Тарас.
Лариса перевязала царапину своим платком. И на обратном пути Витька уже снова бежал впереди.
— Хорошо ребятам, — вздохнула Лариса, — и боль, и обида, и беда — всё забывается быстро.
— Не всегда так… Бувае, долго помнят…
Лариса взглянула на Тараса, поняв, что он имел в виду.
— У вас бинт дома есть? — спросила она, когда они подходили к совхозу.
— Есть… Ни, здается нема.
— Тогда, Витя, пошли ко мне — я тебе руку перевяжу. А вечером опять на озеро. Идёт?
— А папку возьмём? — серьёзно спросил малыш.
— Если он захочет, — смутилась Лариса.
2
У дверей своей комнаты Тарас увидел два чемодана, на кухне у раскрытого окна кто-то сидел — против света не было видно кто. Отперев дверь и распахнув её, он услышал, как его просительно окликнули:
— Тарас! Неужто не признаёшь?
Он резко обернулся на этот голос, так долго ещё звучавший в ушах после разлуки. Располневшая и всё ещё ладная, даже похорошевшая, но с усталыми, виноватыми глазами, перед ним стояла Ганна, его жена.
Со смешанным чувством изумления и страха Тарас разглядывал её, плохо ещё понимая, что случилось.
«За Витькой приехала, — решил он. — Витьку ей всё равно не отдам!»
— Что ж… Здоровеньки булы, — горько усмехнулся Тарас. — С чем пришла, с какими новостями?