— Значит, никак?
— Никак.
— Я думала, что и так может получиться, да всё не хотелось верить, — покорно сказала Ганна и, помолчав, добавила: — Витьку показал бы…
Его возмутил почти безразличный тон, каким она это сказала. Отвыкла от сына, не думает о нём — о себе больше печётся. Какая же она мать? Хотел Тарас высказать и это, но, посмотрев на молящие, тоскливые глаза Ганны, вяло, безразлично заметил:
— Да Витьки и нет… Со знакомыми людьми в степь поехал. Дня на три…
Тарас не умел лгать. А вот сейчас он пошёл на эту ложь, чтобы не затягивать ненужного и тяжёлого свиданья. Витька, наверное, останется ещё у Ларисы — поиграет с Джамал.
— Всё ты отнимаешь у меня, Тарас, — Ганна горестно вздохнула.
— Отнимаю? — не утерпел Тарас. — А чего отнимать, когда у тебя ничего и не было?.. Пойдём, я тебя на машину устрою…
Он молча взял чемоданы и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Он знал, что Ганна идёт за ним.
По дороге в гараж Тарас зашёл к одному из шофёров и договорился, что тот отвезёт Ганну в город.
В гараже он написал записку жене Соловьёва, просил на время приютить Ганну.
— Вот поживи у Натальи Николаевны — это жена нашего директора. Расскажи ей всё. Не бойся. И тебе легче станет, и она- тебе сможет совет дать. А что правду тебе сказал — так это лучше: нечего себя обманывать.
Ганна взяла записку. Теперь у неё было два адреса. Поколебавшись, она протянула Тарасу захаровскую записку.
— Не знаешь, что за человек? Он на дороге повстречался. Сказал: «Езжайте, Тарас Григорьевич по вас тоскует…»
Тарас взял записку, прочёл её и порвал на мелкие клочки.
— Забудь про него. Это плохой человек. С ним тебе и встречаться нельзя. Покалечит…
3
Дома Тараса уже ждал Витька. Он с тревогой спросил:
— Пап, а кто у нас был?
— Никого не було. С чего ты взял?
— А платочек чей? — Витька протянул пёстренький комочек шёлка.
— Платочек? Не знаю, Витька… Может, в окно закинули. А у нас никого не було. Понимаешь, не було!
— Тётя Лара к нам придёт?
— Не знаю, сынок, не знаю.
— А я знаю — придёт. Она хорошая. Правда, папа?
— Хорошая.
— Джамал говорит, что она в степь плакать ходит. Зачем, папа?
— У каждого своё горе.
— А ты хочешь, чтоб она пришла?
— Я вижу, Витька, це тоби хочется, чтобы она пришла, — усмехнулся Тарас.
— И тебе тоже, я знаю, — сказал Витька, озадачив Тараса своей уверенностью.